Владимир Михайлович Зоберн - Тихие обители. Рассказы о святынях

Это было во время неурожая.

Но как ни прикрывал дела милосердия о. Моисей, они все выходили наружу.

И вот этому-то старцу выпало на долю учредить при Оптиной пустыни так называемое «старчество».

М. Нестеров. «Старец. Раб Божий Авраамий». 1914

Как человек большого духовного опыта, несмотря на то что он обладал даром слова, знанием человеческого сердца, прекрасно изучил Слово Божие, священное писание, учение Святых Отцов, – словом, был преисполнен большой духовной мудрости, он считал совершенно невозможным совместить в одном лице три обязанности в обители: и настоятеля, и духовника, и старца. Поэтому, во исполнение только что введенного в пустынь устава Коневской обители, где сказано, что «должность духовника состоит в совершении таинства покаяния, а обязанности руководительствовать иноков к богоугодной жизни частыми наставлениями должны лежать на особом наставнике или так называемом старце. Причем старцем иногда может быть, по благословению настоятеля, и простой монах, умудрившийся в духовной жизни, который вразумляет брата, открывающего ему свою борьбу с одолевающими его помыслами; учит противостоять искушениям сатаны; возбуждает к покаянию и исповеданию грехов, но сам не разрешает грехов. Таким путем старец, по точному смыслу Коневского устава, всех более должен помогать настоятелю в руководительстве, братиею ко спасению».

Само собою разумеется, в деле этого руководительства старец должен сообразоваться с Словом Божием, богомудрыми отеческими писаниями, правилами Святой Церкви и уставом обители.

Задача о. Моисея облегчалась еще тем, что при Оптиной пустыни был уже скит, учрежденный несколько раньше самим же о. Моисеем.

Скит

Стоит только выйти из Оптиной пустыни по направлению к лесу, и здесь, на расстоянии 170 саженей, помещается в глубине леса совершенно уединенный скит для избранных лиц, стремящихся и способных к созерцательной молитве. В настоящее время этот скит представляет собою центральное место как для самих иноков, так и для богомольцев, приходящих в Оптину пустынь.

Ведь в Оптиной пустыни, собственно говоря, не имеется никаких исключительных святынь. И последняя привлекает к себе беспрерывную массу паломников, несмотря ни на какое время года, только лишь исключительным настроением обители, высоким подвигом и строгим образом жизни иноков, и, главным образом, старцами.

Насколько высоко и возвышенно настроение Оптиной пустыни, может испытать на себе каждый, побывавший в ней.

Я не говорю уже о таких великих деятелях и умах, какими должно назвать Н.В. Гоголя, как известно, получившего в Оптиной пустыни полное возрождение своей духовной природы; момент, который разделил Гоголя: на Гоголя – творца «Мертвых душ», «Ревизора»; и на Гоголя, давшего высокохудожественные произведения духовно-христианского творчества, в виде его «Размышления о божественной литургии»; затем И.В. Киреевского, в котором, опять-таки благодаря той же Оптиной, получился коренной переворот в личных воззрениях. До Оптиной И.В. Киреевский был питомец западно-европейской, вольтерьянской, философствующей мысли, сторонник Гегеля, Шиллинга и К°; после Оптиной – это было истинное дитя Христова учения, воспитанное молоком Священного Писания и назиданием святых отцов, A.C. Хомякова, К.Н. Леонтьева, Ф.М. Достоевского…

А. Васнецов. «Скит». 1901

Не будем даже останавливаться на ярком факте какой-то чудодейственности, неотразимости Божественной благодати этого места, ощущавшейся сведшим на степень обыкновенного человека Господа нашего Иисуса Христа и отрицавшим православную церковь, как таковую, – Л.Н. Толстым, который очень часто, по свидетельству многих из оптинских иноков, придет, бывало, верхом на лошади, поставит ее в гостинице № 6, а сам отправится пешком за скит.