Шарль Пеги - Наша юность. Мистерия о милосердии Жанны д'Арк

те небольшие дарования, какие в нас были заложены… Пеги хотел видеть нас более возвышенными, и его воображение оставило на каждом свой золотой отблеск. И если тем или иным из нас удалось совершить что-нибудь хорошее, то в этом есть, пусть неосознанная, частица Пеги…». ^[11] Но это вовсе не свидетельство некоего прекраснодушия Пеги, а выражение доверия и уважения к людям своего поколения, ответственность перед которыми он ощущал так же сильно, как перед семьей, родиной или эпохой. Любопытное замечание делает Роллан: «Пеги строго ограничивал круг своих ближайших друзей, допуская в него лишь "сверстников"». ^[12] Дружбе людей одного с ним поколения он посвятил следующие строки: «В силу того, что непреодолимая пропасть отделяет настоящее от прошедшего, необходимо выбирать друзей только среди людей своего времени и своего возраста, своего круга, своего класса. Дружба — это удивительно полнокровное чувство, которое дается нам единожды в жизни и больше не повторяется. Дружба — чувство в высшей степени земное, неповторимое, связанное с определенной порою в жизни человека, с определенными местами, где он жил… Дружба — явление того же порядка, что и младенчество, семья, народ, родина, эпоха — все определяющие нашу жизнь события;.. Дружба —не та область человеческих отношений, где блеск гения или печать благодати могут возместить отсутствующие в человеке черты, какие воспитываются длительным влиянием определенной среды. Никакая гениальность не поможет, если людей не связывает схожее детство, общая родина, среда, время, место…». ^[13] Зная биографию Пеги, невозможно отказаться от мысли, что эти строки были вызваны памятью о человеке, влияние которого на Пеги было определяющим. В школе святой Варвары он встретился с Марселем Бодуэном. «Странный юноша, застенчивый до болезненности, скрытный, незначительной наружности, погруженный в самого себя… Ходил он как-то боком, втянув голову в плечи и ставя одну ногу прямо перед другой, словно человек, идущий по краю тротуара… На лекциях, повсюду он сохранял отсутствующий вид». ^[14] И «этот лунатик Бодуэн» покорил сердце «сильного, несколько тяжеловесного» юного крестьянина. «Пеги почти всегда брал его за руку, становясь в шеренгу, которую мы образовывали, разгуливая по двору», — пишет Таро и объясняет влияние, которое оказывал на Пеги этот «человек, напоминавший Жерара де Нерваля, загадочный и очаровательный, словно отмеченный печатью рока», близостью своей смерти. Роллан писал о почти религиозной тайне, окутавшей слияние душ обоих друзей: «Один из них — Марсель Бодуэн — умер в расцвете лет, другой — наш Пеги — долгие годы упорно называл себя именем покойного (он подписывал свои произведения — Пьер Бодуэн), подобно тому как Монтень закутывался в плащ Ла Боэси. Без сомнения, Пеги дал тайный обет — и в течение долгого времени выполнял его — сделать все, чтобы мысль умершего друга продолжала жить в нем». ^[15]

Старший сын Пеги, названный в честь Бодуэна Марселем (он был племянником М. Бодуэна, так как вскоре после смерти своего друга Пеги женился на его сестре), считал, что «Бодуэн хотел преобразовать общество согласно собственным идеям, и своим примером он помог… отцу серьезно задуматься над некоторыми планами преобразований, которые тот со своей стороны вынашивал и раньше, но до этой поры из-за неуверенности в себе считал маловажными и чисто умозрительными». ^[16]

Эти «некоторые преобразования», упоминающиеся в письме сына Пеги, разумеется, носили социалистический характер. Считается, что именно Марсель Бодуэн первым внушил социалистические идеалы Пеги, сознание которого с детства было глубоко религиозным. Многие исследователи определяют мировоззрение Пеги как «социалистический мистицизм» и связывают его с «атмосферой мистической любви к умершему юноше». ^[17] В доказательствах необычной значительности Марселя Бодуэна для Шарля Пеги нет недостатка. Это и письма Пеги к Марселю Бодуэну, и свидетельства современников, и многочисленные прямые и косвенные упоминания о Марселе в текстах Пеги. Данные свидетельства об этом периоде жизни Пеги несколько противоречат интересному положению, выдвинутому французским ученым А. Дрю: «Чем был обязан Пеги этому человеку, сейчас уже трудно установить, но об этом можно догадываться по другим дружеским связям Пеги, например с Эрром, Сорелем, Галеви, Маритэном, Бенда и прочими. Все --">