Протоиерей Алексей Уминский - Книга о молитве. Тяжесть правила или разговор с Отцом?

только к изменившемуся миру, к тому, что всякий человек теперь личностно отвечает за каждый свой шаг.

Поэтому, кстати, так тяжело создать православную семью. Православную семью теперь создают не родители, а православные, как им кажется, молодые люди, которые не знают, как это делается. И никто не может им помочь. Семьи рушатся — везде, одинаковым образом, не потому, что какими-то темными силами ведется целенаправленная война против семьи, а потому что царствует личный выбор.

Люди теряют веру, которую, как они думали, обрели в начале своей романтической обращенности ко Христу. Оказалось, что дальше надо идти самому. А если ты пытаешься опираться на конкретные старинные социальные опоры, о которых написано в книгах XIX века, или в церковных канонах, или в истории Церкви, или в житиях святых, или даже в прекрасном романе Ивана Шмелева «Лето Господне», — то они не работают, и ты вдруг оказываешься непонятно где. Кто я? Что со мной происходит? Я не знаю.

Личностный выбор очень сложен, ответственен и жесток. Люди теряют веру, уходят из Церкви, едва в нее вступив, разводятся, едва создав брак… И я уже не удивляюсь, что второй брак у многих гораздо более удачный, и даже не гораздо более, а просто настоящий, хороший, сложившийся, счастливый брак. Потому что люди чему-то научились. И понятно, почему молодые люди не торопятся заводить семью, а используют пробные отношения… И почему подростки уходят из Церкви… Все это лежит в плоскости ответа на вопрос «кто мы и в каком мире мы живем?».

И в этом же плане мы сегодня просто обязаны задуматься о нашем личностном отношении к молитве — как мы молимся, какими словами мы молимся… Почему мы молимся именно так? Почему молитва занимает у нас столько-то времени и сколько должна занимать? Как научиться молитве? Что для меня молитва? Каким образом я говорю через нее с Богом? Каким образом получаю ответ? Как Бог слышит меня? Как я слышу Его? Что меняет молитва в моей жизни? И должна ли она что-то менять?

Как сделать своими чужие слова

Очень важно разобраться, что молитва означает для нас и каким образом она связывает человека как личность с Богом как Личностью; что является каналом коммуникации — употреблю такой неподходящий в данном контексте, но уже привычный для нас термин, — который соединяет человека и Бога. Как писал Александр Сергеевич Пушкин,

Отцы пустынники и жены непорочны,

Чтоб сердцем возлетать во области заочны,

Чтоб укреплять его средь дольних бурь и битв,

Сложили множество божественных молитв…

И действительно, молитв придумано множество. А какое все-таки личное, личностное отношение имеют к нам древние молитвы, которые мы читаем? Как мы должны их понять и прочувствовать? Как сделать слова, которыми молились отцы пустынники и жены непорочны, своими собственными словами?

Этот непростой вопрос обычно возникает в самом начале молитвенного пути, когда христианин начинает приобретать личный молитвенный опыт. Он задумывается: «А почему я должен молиться чужими словами? Эти молитвы написаны на древнем неживом языке, на котором я не думаю, не общаюсь с другими людьми, которого не чувствую и даже не очень понимаю… И стилистика молитв мне не близка. Но раз надо, значит, надо». И вот эту внешнюю оболочку молитвы, заданную традицией, освященную веками и святостью жизни преподобных авторов, современный христианин принимает за саму молитву.

Мне и самому хочется разобраться и понять, как же к нашим молитвам относится Господь Иисус Христос и как наша молитва до Него достигает, становится не просто услышанной, а принятой. Мы знаем, что Бог все слышит даже без того, чтобы мы произносили слова, Он знает, что творится в нашем сердце, — и тем не менее мы произносим молитвы, потому что это единственная форма, которая дает нам возможность понять, что мы общаемся с Личностным Слушателем и Принимателем наших прошений.

В 4-й главе Евангелия от Иоанна рассказывается о небольшом эпизоде (которому предшествует и оттеняет его одно из центральных евангельских событий — разговор Христа с самарянкой): у некоего царедворца тяжело болен сын, он умирает, и вот отец приходит ко Христу с мольбой, с просьбой об исцелении. И что же слышит в ответ? Вы не уверуете, если не увидите знамений и чудес (Ин. 4:48). Разве эти слова, сказанные человеку, погруженному в свое горе, деморализованному, лишенному опоры, готовому на все, чтобы сын остался жив, — не ввергают нас в --">