протоиерей Григорий Михайлович Дьяченко - Тайная жизнь души после телесной смерти

решилась сейчас же встать и посмотреть, что разбилось; на следующее же утро, к удивлению своему, убедилась, что все цело и на своих местах. Три ночи подряд я слышала этот ужасный треск и ни разу не могла доискаться до его причины. Я никогда не имела никаких видений до того дня, когда увидела фигуру, о которой вам писала. Я тогда не успела рассмотреть её и заметила только, что на ней было верхнее платье, похожее на то, в котором я при прощанье видела брата».

Почти каждому, вероятно, приходилось слышать или читать о «часах смерти», т. е. о таинственном шуме, похожем на тиканье часов, раздающемся иногда в жилых помещениях, чаше всего в тишине ночи, и будто бы предвещающем чью-либо смерть. Несмотря на широкое распространение этого «суеверия», образованные люди не находят нужным поближе его исследовать, и до сих пор серьезно продолжают считать единственным его виновником одного жучка из породы «Xylophagae». Жучок этот гнездится в деревьях, преимущественно в дубах, и еще чаше в старой мебели; он имеет обыкновение привлекать свою самку оригинальной музыкой: спрятав передние ножки и щупальца, он ритмически ударяет о дерево головой и краем шейного щитка, производя шум, очень похожий на тиканье больших часов. Очень возможно, что во многих случаях беспокойный этот жучок, действительно, давал повод для суеверных опасений, но имеем ли мы право заключить, что распространенное поверье о часах смерти возникло единственно благодаря этому насекомому? Мне случилось однажды предложить это естественнонаучное объяснение одному крестьянину, слышавшему, по его словам, часы смерти, и он отвечал мне тем самым возражением, которого я ожидал: что и вне дома, когда поблизости не было ни мебели, ни строений, он продолжал слышать тот же шум. «Ведь не в старой же моей шапке сидел этот жучок!» – заметил он не без иронии.

Мистика и особенно спиритуализм издавна признают, что элементарная форма, в которой проявляется для нас трансцендентальный мир, – это разного рода стуки. Такое воззрение существовало и прежде у самых разнообразных народов – у индейцев, египтян, греков, римлян и др., продолжает существовать ив наше время. Столь прочно укоренившееся «суеверие» гораздо легче осмеять, чем найти для него сколько-нибудь удовлетворительное объяснение. По мнению Жана-Поля, «невозможно считать лишенными основания факты, с давнего времени и повсеместно известные; ведь никакая нация, – говорит он, – не станет утверждать, что имеет короля или ведет войну, если этого в действительности нет». Самый факт – стуки, известные под названием «часов смерти», и не оспаривается почти никем; сложилось же это поверье, я полагаю, не потому, что есть на свете стучащий жучок, а вследствие бессознательного, может быть, вывода, сделанного в разное время множеством людей из отдельных своих наблюдений. Вывод этот может, конечно, быть и ложным, и ссылаться на то, что «глас народа – глас Божий», научная мистика не имеет никакого

основания; ей скорее подобает помнить слова Джордано Бруно: «Laverita amata la comnagnia dei pochi e sapienti, odia la moltitudine»¹

Для нас, живущих в конце XIX века, только с переходом в иной мир могут вполне разъясниться эти тайны; но раньше или позже настанет, вероятно, день, когда они раскроются и перед земной наукой.

«Опрометчиво поступает тот, кто вне области чистой математики решается объявить что-либо невозможным», – говорил астроном Араго. Предоставляем самому читателю решить, следует ли считать математически и вообще логически невозможными нижеследующие случаи:

в) Весной 1863 г. супруги Сьюэль схоронили свою маленькую дочь Лили. Вот что пишет мать умершей:

«Незадолго до смерти нашей Лили муж мой, я и наш маленький сын сидели в комнате больной и старались её развлечь, как вдруг внимание наше было привлечено звуками музыки; она раздавалась как будто в углу комнаты и напоминала эолову арфу. «Слышишь музыку, Лили?» – спросила я но, к удивлению нашему, она ответила; «Нет». Звуки между тем все росли и, наконец, наполнили всю комнату, не уступая по силе полному тону органа; затем они стали удаляться – как будто играющие спускались с лестницы – и, наконец, умолкли. Старшая дочь наша была в это время в кладовой, а служанка в кухне, т. е. двумя этажами ниже нас, и, тем не менее, обе они также слышали музыку? и говорили о ней друг с другом. Это случилось около четырех часов дня. На другой день было воскресенье; в комнате больной, кроме моего мужа, сидели две гостьи: --">