Святитель Николай Сербский (Велимирович) - Беседы за сестриноской трапезой древнего епископа Евангела

рав­ных в мире. Чрез Псалтирь глаголет царь, всецело обратившийся в раба Божия; великий человек, именующий себя червём пред величием Божиим; покаянник, денно и нощно омывающийся слезами; богочтец, восторженно призывающий весь мир, всю вселенную - и небо, и землю - хвалить Гос­пода; богодухновенный пророк, под звуки струн заранее оплакавший страсти Христовы и воспев­ший воскресение Его, и славу, и победу.

Знаю я, что вы читаете Псалтирь, дщери мои. Но говорю вам: читайте её и больше. В афонской Карее в келии иже во святых отца нашего Саввы дивные сербские монахи прочитывают всю Псал­тирь, от корки до корки, ежедневно. Так они делают семьсот лет, изо дня в день. Нигде на свете нет та­кого.

Не забыл я, о чём хотел говорить. Обещал я рассказать вам о глаголе Божием как о пище жизни человеческой. Псалмопевец в Ветхом Завете опытно свидетельствует о сем яснее многих других: Воз- радуюся аз о словесех Твоих, яко обретаяй корысть многу (Пс. 118, 162). Разве радость — не пища для души скорбящей, и слезящей, и одинокой? Козда в скорби услышите вы голос матери своей или под­руги, которую давно не видели, вы забываете и о пище, и о питье, и сердце ваше сбрасывает с себя траурные одежды - и радуется. Насыщается тогда сердце ваше более, чем если бы вы вкушали самые приятные яства, какие только земля даёт чреву.

Знаете вы историю святой Марии Магда­лины? Как потемнела она от скорби на Голгофе, как искала мёртвое тело Господне; и как на заре встретил её воскресший Иисус и обратился к ней, назвав единственным словом: Марие. От одного этого дорогого слова из уст Христовых её алчущая и жаждущая душа насытилась, восхитилась, ис­полнилась блаженства - насытилась более, нежели всеми земными брашнами, кои она когда-либо в жизни пробовала. И она пала к ногам Иисусовым, воскликнув: Раввуни (Ин. 20, 16).

И ещё псалмопевец говорит Богу живому о глаголах Его: Коль сладка гортани моему словеса Твоя, пане меда устом моим (Пс. 118, 103). Означает сие, дщери мои, что слова Божии слаще и самой сладкой телесной пищи. Ибо сладость телесной пищи длится от обеда до ужина — сладость же слов Божиих пребывает вовеки.

И ещё одно речение святого царя-псалмопевца приведу я вам. Он так глаголет Богу своему: То мя утеши во смирении моем, яко слово Твое живи мя (Пс. 118, 50). Слышите ли сию истину, дщери мои? «Слово Твоё живит меня», - вот что говорит псал­мопевец. Не говорит: «Хлеб Твой живит меня», или «вино Твоё», или «масло Твоё», или «овны с Ли­вана», или «тельцы упитанные живят меня». Нет, не говорит сего, но говорит: слово Твое живи мя.

Сколь это дивно и прекрасно! Слово Божие оживляет. Разве скорбящего об умерших родителях, брате или сестре оживят и утешат хлеб и сыр, рыба и мясо? Воистину, нет. Иаир и его супруга были как мёртвые, когда умерла дочь их, — как и всякие ро­дители умершего дитяти. И вот среди плача и ры­даний пришёл Христос. Если бы Он поставил пред ними трапезу, как у царя Соломона, это не оживило бы их и не утешило. Но Он утешил и оживил их словом Своим: отроковица несть умерла, но спит (Мк. 5, 39). О сладкие глаголы, сладчайшие и мёда, и млека, и всех обильных яств царя Соломона! Вос­кресив дочь, умершую телом, Господь тем самым воскресил и родителей, умерших духом. Воззвал Господь к умершей отроковице: талифа куми, — что значит: девице, тебе глаголю, востани (Мк. 5,41). И слово Божие оживило умершую. Воззвал Господь к четверодневному Лазарю: Лазаре, гряди вон (Ин. 11, 43). И мертвец восстал из мёртвых.

Дщери мои милые, вы будете благословенны в обоих мирах, если слушаете и вкушаете слово Бо­жие. Святой апостол Павел пишет Тимофею, что тот из детства был питаем словесами веры, глаго­лом Божиим. Как колёса смазывают дёгтем и раз­ными маслами, так и тело наше питается телесною пищей. Но то, что годится для колёс, не годится для путника в телеге; а то, что годится для тела, не годится для души. Душа требует своей пищи; а пища её есть слово Божие. Блажени слышащии слово Божие, и хранящий е (Лк. 11, 28), — изрёк наш Гос­подь и Спаситель, Который по этому слову в конце времён будет судить всех живых и мёртвых.

Питайте, дщери мои, души ваши животво­рящими глаголами Спасителя, питайте их непре­станно. И никогда не оскудеет у вас хлеб земной. Что есть тело человеческое, если не трава? И что есть в конце концов вся наша телесная пища, если не трава, и только трава? Душа же питается не тра­вою, а Богом. Где ныне люди, кои имели на трапезе изобилие пищи телесной, то есть травы в разных видах, но души --">