Лития Тахини - Тельняшка и Хитинка

— Кто вы и откуда? — спросила она, стараясь не паниковать.

— Все кто нас видит — называют детьми, так что, наверное, мы дети. Мы были в разных местах, но в каких именно, мы не помним, со временем мы их забываем.

— А как ты оказался в этом страшном концсадике, кто такой жестокосердный, что сдал тебя в него?

— Меня никто в него не сдавал, потому что я ничей, как и все остальные живущие в нем. Это место — наш дом, он собирает нас по всему миру и присматривает за нами.

— А что Хитинка? — Сепия кивнула на шарик.

— А-а-а, это подружка моя, сестричка и возможно жена, — хихикнул Тельняшка, перебирая что-то у себя в карманах.

— Но я по-настоящему этого не знаю, только понарошку.

Она перевела взгляд на шарик в его руках, и удивилась еще больше, из шарика на нее смотрела девочка с пшеничными волосами, заплетенными в косички, она тоже улыбалась. Заглянув ей в глаза, Сепия отшатнулась — они медленно ползали в её глазницах, словно улитки, а зрачки проворачивались чертовым колесом в разные стороны, создавая эффект косоглазия.

Сепия улыбнулась в ответ, и хотела еще что-то спросить, но поймала себя на мысли, что больше не хочет знать никаких подробностей об этих детях.

Меж тем мальчик разговорился.

— А хочешь, я что-то тебе покажу, — заговорщицки прищурился он.

— Ну давай, показывай, — ответила Сепия, ожидая увидеть мальчишеские трофеи спрятанные в его карманах.

Мальчик немного помялся, высунул из курточки руку, разжал кулачок и невероятным образом приблизил ладонь с каким-то предметом к её лицу.

— Что, что это? — она никак не могла определить, что именно показывает ей мальчик.

— Ну! Ну же! Разве ты не видишь — это почка! — ответил он.

И тут до Сепии дошло, что мальчик держит в руках свою собственную почку.

Ей стало дурно и про себя она дважды упала в обморок, но подумав о бедном дитяти, взяла себя в руки и спрятала поглубже страх от увиденного.

Тельняшка по детской наивности не догадывался, какой ужас наводит на Сепию, и роясь в прорезях своей куртки, поочередно доставал свои внутренности и хвастливо демонстрировал их.

— Хватит, достаточно! Сейчас я зашью твои карманы, это нужно сделать немедленно! Ты же можешь себя растерять… — дрожащим голосом прошептала Сепия и коснулась своей рукой его крохотного плеча.

Как только она это сделала, на нее потоком хлынула информация об этих странных детях.

Она поняла, что старый спортивный костюм на нём и был его телом, по сути — вылинявшая и изношенная кожа, и что каким-то образом, он проковырял обманки карманов, и через отверстия в своей коже игрался своими внутренними органами, как игрушками.

Поднялся ветер и девочка Воздушный Шарик своим писком защекотала Сепию в ушах, вероятно, так она разговаривала.

В ответ, захотелось её лопнуть и прекратить эту зудящую чесотку внутри головы.

От чудовищной паники и безысходности, Сепия скосила глаза и увидела мерцающие голографические штампы на Тельняшке и Хитинке — аборт и внематочная беременность.

Слезы брызнули из ее глаз и попали на мальчика — тот как-то сразу расправился и подрос, стал ярче цветом.

— Что я могу сделать для вас, просите всё что угодно! — сквозь слезы, спросила она.

— Мы бы хотели остаться жить с тобой, но я ведь знаю, что мы не до конца настоящие, взаправдашние, потому что — нерожденные.

Мы все привязаны к нашему садику, а он нигде не останавливается надолго — исчезнет он, исчезнем и мы.

Но мне о-о-очень хочется погрызть засоленную веточку ядовитого дуба, а Хитинка любит горькие карамельки — это еловые побеги сваренные в сахаре, — с надеждой в голосе, выпалил Тельняшка.

— Так мы представляем, будто мы взрослые — я грызу сигару, а Хитинка ест свой десерт. Я подсмотрел это когда-то в мультике, именно так и поступают взрослые!

С щемящим сердцем, Сепия бросилась в лес за дубовыми и еловыми веточками, по дороге рассказывая горожанам, что если к ним на порог постучаться другие странные дети, то чтобы жители не пугались и не отворачивались от этих маленьких полу-людей, а выслушали их истории и исполнили их нехитрые желания.

В одно ясное утро, Сепия снова шла мимо того самого перекрестка с надеждой увидеть обшарпанный детский садик, но его больше там не было, вместе с ним исчезли и все дети.

Около месяца они пробыли у них в городе и все были к ним добры.