Павел Сергеевич Почикаев - Перекрёстки

Но перед тем, как повернуться спиной к пересечению дорог и небольшому насыпанному им холмику, Ллойд решительным движением выхватил из нагрудного кармана пачку сигарет и запулил ею в придорожную канаву.

***

Первое, что сделал Ллойд, проснувшись ближе к обеду следующего дня, это удалил из телефонной книжки номер доктора Мариуса, с этим человеком его теперь ничего не связывало. Затем он записался на приём в ближайшую больницу, где за плату делали рентгенографические снимки лёгких, а после заварил себе невероятно крепкий чай.

Трое суток его желудок пустовал и по пробуждению настойчиво требовал пищи. Ллойд не видел причин отказывать ему, поэтому распахнул холодильник и стал выкладывать на стол практически все продукты, на которые падал его взгляд. Взбалтывая яичницу, переворачивая гренки и очищая апельсин, Ллойд не переставал прислушиваться к своему организму. Он думал, что ему удастся уловить изменения, но он не ощущал ничего нового.

Из зеркала на него смотрело исхудалое и ввалившееся внутрь лицо, ему не мешало бы побриться и изобразить хотя бы подобие жизнерадостности. Пока что единственное, в чём он был уверен, так это боль, отдававшаяся во всём теле, вечерний марафон давал о себе знать, ноги пружинили при каждом шаге, коленки немного дрожали, возвращаясь в комнату, Ллойду приходилось придерживаться за стену, чтобы не упасть.

Пропитанную потом и пылью рубашку он бросил в ванну, грязные и порванные брюки – в мусорную корзину. Пока ещё он имел возможность покупать вещи, поэтому мог и спокойно выкидывать их.

На этот раз одеваясь, он отдал предпочтение свободной майке и лёгким штанам, от больницы его отделяло несколько кварталов, и их он решил преодолеть пешком, пусть даже ноги по-прежнему были тяжёлыми после вчерашней прогулки.

Сначала он даже не поверил своим глазам, когда на рентгеновском снимке не обнаружилось чёрных пятен. Их там не было. Тяжёлые частицы прошивали его лёгкие, но на своём пути не встречали ничего смертельного. Проводивший фотографирование медик сумел выявить только сколиоз небольшой степени, появившийся у Ллойда ещё в средней школе, во всём остальном внутренности Ллойда являли собой образец здоровья. Он так и выразился: образец здоровья.

Получив подтверждение того, что события ночи не стали частью его сна, Ллойд вышел из больницы с конвертом в руках, снимки печатались на больших форматах, нести их было неудобно, но они не шли ни в какое сравнение с жестяной коробкой, которую Ллойд захоронил под перекрёстком. Его телефон в кармане вибрировал, номер не определялся, но он практически не сомневался, что это доктор Мариус звонит с целью назначить ему новое свидание, чтобы снова выразить свою жалость и получить за это кругленькую сумму. Ллойд игнорировал вызовы.

Он так и шёл до самого дома с большим конвертом, зажатым подмышкой, руками, засунутыми в карманы, и впервые за очень долгое время дышал полной грудью.

***

Его сил и внутренней выдержки хватило на неделю. Семь дней он держался без сигарет, семь дней у него не возникало пагубного желания закурить, сто шестьдесят восемь часов он хранил верность своему отказу. И не смог устоять соблазну, когда по дороге на работу ему на глаза попался небольшой киоск, торгующий прессой, где помимо свежих газет можно было приобрести и курево.

Обычно он добирался до работы на машине, но после той ночи на перекрёстке дал себе зарок как можно больше ходить пешком. Возможно, ему бы удалось удержаться, если он, как и прежде воспользовался машиной, возможно, ему бы на глаза не попался этот самый киоск, если бы он не крутил головой по сторонам.

Ллойд уверял себя, что сбавил темп только для того, чтобы успеть прочитать броские заголовки первых полос, но он лишь мельком скользнул по ним глазами, а потом как бы ненароком посмотрел туда, где были выставлены сигаретные пачки. Тут продавалась одна дрянь, дешёвка, которую он бы никогда себе не позволил в былые дни. Но былые дни закончились на грунтовом перекрёстке, а здесь и сейчас ему нестерпимо захотелось купить пачку дешёвых и омерзительных сигарет.

Он их просто купит, не будет же он и в самом деле совать в рот эту дрянь? Курить подобное – не уважать самого себя, таким промышляют только конченные нищеброды и представители общественного дна. Люди со вкусом побрезгуют называть это сигаретами.