Александр Дорошенко - На том Свете

переносил слабость, оделся, причесался как мог, пятернёй перед зеркалом и намеревался уже незаметно свалить. Он смутно помнил вчерашний вечер и Степаныча и потому чувствовал неловкость и стеснение в этом доме.

Витёк приоткрыл дверь, за ней был тёмный коридор, а напротив светлое пятно очерчивало вход в кухню, там Степаныч, всё в том же костюме, что- то жарил, стоя у газовой плиты.

– Проходите Виктор, садитесь, сейчас я Вас яичницей накормлю.

– Не, извините, мне домой, на работу пора.

Степаныч глянул на него немного растерянно.

– Как Виктор, Вы разве ничего не помните? Вы ведь мне вчера обещали поговорить со мной, на одну тему и Вы же, кажется, сейчас в отпуске.

Витёк помотал головой, потом хотел что- то вспомнить и в нерешительности прошёл на кухню.

– Почему, я всё помню, я просто …это… забыл.

Есть не хотелось, но Степаныч уговорами заставил его съесть яичницу, зато чая Витёк напился вдоволь.

– Виктор – начал Степаныч, предварительно сходив переодеться. Он снова был в чёрном строгом костюме с галстуком – Виктор, если Вы помните наш вчерашний разговор, Вы обещали подумать над моим предложением, и так. Вы согласны?

Витёк сначала широко раскрыл свои серые с желтоватыми белками глаза, потом прищурился и наконец, раскрыв рот, промычал что- то непонятное.

–Сколько Вам лет Виктор?

Степаныч положил свою ладонь ему на колено, лицо его приняло какое- то возвышенное выражение, как у отца, наставляющего своего сына на путь истинный.

– Двадцать девять, ты что дед обалдел что ли, скажи толком, что надо то? А то я ничего не понимаю, что я тебе вчера обещал, стёкла на теплицу что ли, или досок, так чего по пьянке не наобещаешь, попробую конечно, но не уверен.

Степаныч посмотрел глубоко разочарованным взглядом, скорбно поджал губы

– Какое стекло, молодой человек я о науке, Вы же обещали вчера отдать жизнь для науки.

Старик даже рукой взмахнул, так эмоциональны и высокопарны были его слова.

– Чего, чего? Когда это я тебе такое обещал, ты что дед свихнулся?

– Да, да молодой человек, Вы обещали, и Вы сдержите своё слово, мне было знамение!

Вставший Витёк попятился к двери. Степаныч наступал на него размахивая руками и продолжая кричать о знамении и о долгах Виктора перед наукой. Неожиданно его лицо перекосилось, он схватился за грудь и охая стал сползать по стенке, пока не опустился на корточки, так он и застыл, продолжая стонать.

– Эээ… дед, ты чего, ты что дед? – Витёк присел и потряс Степаныча за плечо.

– Там на кухне в холодильнике пузырёк, принеси…

Витёк бросился на кухню, выгреб из холодильника все пузырьки и бутылочки и вывалил их перед Степанычем.

– Этот – одними глазами старик указал на маленький стекллянный флакончик. Витёк зубами выдернул пробку и влил Степанычу в рот несколько капель желтоватой, прозрачной вонючей влаги.

– Сейчас, сейчас пройдёт – Степаныч сделал ещё глоток. Поднялся по стенке и поглядев в глаза Витьку сказал уже спокойно и уверено.

– Надо Виктор, надо. И не бойся, это не смертельно, и я думаю даже не больно.

И Витёк как- то сразу понял, что ему уже не уйти просто так, что ЭТО в самом деле НАДО!

– Ну надо так надо. Чего уж – проворчал Витёк обречённо и Степаныч повёл его в комнату.

– Садитесь Виктор, сейчас я Вам всё объясню. И Вы поймёте какая ответственная и благородная миссия на вас возложена.

– И так – лицо Степаныча стало серьёзным и загадочным, лысина отражала солнечный свет (Степаныч сидел спиной к окну) и вокруг его головы Витьку почудилось сияние!

– И так , вам молодой человек предстоит побывать на том свете

– Может не надо – жалобно всхлипнул Витёк.

– Не перебивайте! Да. Побывать на том свете и вернуться! Мы с Вами первыми приблизимся к истине вплотную, а Вы, Степаныч улыбнулся успокоительно, Вы даже потрогаете её руками, в переносном значении наверно, я думаю.

– А Вы сами не можете что ли, ну без меня, а то у меня мама уже пожилая, да знаете жениться я ещё не успел, всё некогда было, что так и умру без потомства?

– Не дрожите молодой человек, я же сказал, что это не смертельно, да и не долго, за день управимся. Может Вам ещё понравится, потом сами проситься будете – Степаныч лукаво погрозил пальцем. – А сам, сам я не могу, кто меня потом оживлять будет, Вы?

– Не я не смогу – замотал головой Витёк – лучше Вы.

– Ну вот и отлично, договорились, значит завтра и начнём, мне тут надо ещё кое, что приготовить, а Вы идите, успокойте свою маму, --">