Ларс Адельскуг - Четвертый путь Гурджиева с точки зрения гилозоики

Ларс Адельскуг - Четвертый путь Гурджиева с точки зрения гилозоики Пифагора

Что такое человек? Является ли он существом, которое имеет внутри себя огромный, но неиспользованный потенциал для развития? Обладает ли человек дремлющими способностями и качествами, которые можно разбудить? Собрал ли человеческий опыт до настоящего времени только часть возможного? Может ли человек превратиться во что-то, что намного превосходит его нынешние ограничения? Эти и подобные вопросы были заданы русским журналистом по имени П.Д. Успенский в начале XX века.

Успенский провел экспериментальные исследования проявлений сверхъестественной психологии, таких как телепатия, ясновидение, возможность узнать будущее, оглянуться в прошлое и так далее. В ходе этих экспериментов он пришел к двум выводам. Во-первых, мы не можем изучать сверхъестественную психологию, потому что мы не знаем нормальную психологию. Во-вторых, он пришел к выводу, что существует определенное реальное знание; что могут быть школы, которые точно знают, что мы хотим знать, но по какой-то причине они скрыты, и это знание скрыто.

Успенский начал искать эти школы. Он путешествовал по Европе, Египту, Индии и

Ближнему Востоку. Только когда он уже закончил свои путешествия, он встретился в России в 1916 году, как раз в то время, когда бушевала война, с группой людей, которые изучали определенную систему, которая происходила из восточных школ. Успенский познакомился с учителем группы, кавказцем по имени Г.И. Гурджиев. Вскоре он убедился в том, что Гурджиев хорошо знал то, чему он учил, и что это было связано с тем, что он обучался в таких скрытых школах, которых Успенский пытался достичь напрасно.

Будучи греко-армянином, Гурджиев был скорее восточным человеком, чем западником, и он никогда не выучил западноевропейский язык очень хорошо. Несмотря на то, что он прожил почти тридцать лет в Париже, он в основном оставался чуждым западному образу мышления. Русский Успенский, однако, получил западное образование; он очень хорошо знал английский; он мог представить учение, которое он получил от Гурджиева, в простой и ясной форме в речи и письме. Тот факт, что Успенский стал главным учеником Гурджиева, означал, что учение могло охватить гораздо более широкие круги, чем было возможно в противном случае. В то же время следует подчеркнуть, что

Гурджиев оставался учителем, а Успенский - учеником. Успенский никогда не достиг

Гурджиева глубины понимания учения о скрытых школах.

Основная идея учения Гурджиева состояла в том, что мы не используем даже небольшую часть наших сил. У нас есть, так сказать, очень большая и очень хорошая организация, только мы не знаем, как ее использовать. В группе, к которой присоединился Успенский, использовались определенные восточные метафоры. Они сказали ему, что у нас есть большой дом, полный красивой мебели, с библиотекой и многими другими комнатами, но мы живем в подвале и на кухне и не можем выбраться из них. Если люди рассказывают нам о том, что у этого дома наверху, мы им не верим, или мы смеемся над ними, или мы называем это суеверием, сказками или баснями.

Учение Гурджиева касается как вселенной, так и человека. Его цель в целом практическая: человек должен познать себя, чтобы развиваться. Человек узнает себя, наблюдая за собой. Самонаблюдение должно основываться на точном знании реальной природы человека, что составляет его бытие и как его можно разделить.

САМО НАБЛЮДЕНИЕ И НЕКОТОРЫЕ ПОДСКАЗКИ, ПОЛУЧЕННЫЕ ОТ НЕГО

Если человек начнет наблюдать за собой, он скоро получит пару важных идей. Первый о «я». Мы говорим «я делаю», «я сижу», «я чувствую», «мне нравится», «мне не нравится» и так далее, и, не задумываясь, автоматически предполагаем, что у нас есть только одно «я», которое остается таким же. Это наша главная иллюзия, потому что мы не едины. В один момент, когда я говорю «я», одна часть меня говорит, а в другой момент, когда я говорю «я», это совсем другое «я».

В какой-то момент наше внимание пленяется чем-то определенным, а в следующий момент - чем-то другим, и тогда мы даже не вспоминаем, что нас очаровало совсем недавно: новое «Я» заменяет или подавляет старое «Я», и весь этот процесс происходит все время и составляет нашу внутреннюю жизнь. В один момент одно «я» решает что-то. В следующий момент какое-то другое «я» уже вступило во владение и ничего не знает о решении