Сборник - Невозможное Богу возможно. Рассказы о чудесах, исцелениях и помощи Божией

обращала ко мне свои
огромные удивленные глаза и говорила:
«Я что-то очень много пишу», — ждала
поддержки. А я ей только одно отвечала:
«Было бы удивительно, если бы тебе не­
чего было писать. Пиши-пиши». Тогда ей
казалось, что я не очень оправдывала зва­
ние подруги. Она ждала, что поддержу,

оправдаю ее. Это «пиши-пиши» выгляде­
ло в ее глазах какой-то вредностью.
Закончили мы далеко за полночь, спи­
сок оказался на нескольких листах. Вычи­
тали Правило, утром — Последование ко
святому причащению, с трепетом отпра­
вились в храм. Я потом спрашивала ее,
что она чувствовала тогда, она ответила:
«Было такое ощущение, что я попала в
другую жизнь. Я вошла в этот храм и уце­
пилась за него с надеждой, как за соло­
минку. Обливаясь слезами, знала, что я в
храме Божием и теперь все будет хорошо,
мне есть у Кого просить».
Перед исповедью Ира была уверена,
что прочитает свои листочки быстро, но
на первом же слове горло так сдавило, что
она еле-еле произносила слова. Батюшка
слушал ее внимательно, дал ей возмож­
ность сквозь слезы и спазмы прочитать
все до конца самой. Ничего не комменти­
ровал, объяснять не стал, только сказал:
«Ну что ж, ну что ж. С Богом». Может, и
говорил что-то еще, но для нее все по­
следние события были таким потрясени­

ем, что она и себя не помнила. Первый
раз в жизни она исповедовалась и прича­
стилась, как положено.
После службы мы пригласили батюш­
ку к себе в гости, пили с ним чай, разго­
варивали о жизни и радовались обновлен­
ной душой этому зимнему солнечному
дню. Ира все удивлялась, что батюшка
может не только служить, но еще и сидеть
рядом в нашем домике, мирно беседовать
на разные темы и отвечать на вопросы.
И все это лично для тебя. В этот момент
ужас в душе отступил, было как-то спо­

койно рядом с батюшкой от его тихого,
ласкового голоса, от его любви к нам, го­
ремычным. И не то, что происходило в
последующие дни, а Божия благодать,
ощутимая после причастия, внимание , ла­
ска и любовь батюшки Ростислава, сдела­
ли Иру другой, стали той гранью, которая
разделила ее жизнь на две части.
А в понедельник утром в душе снова
появилась горечь — мы собирались на
Каширку. Никогда не забыть, как долго
шли от метро. Это огромное, незнакомое
здание в перепуганном сознании предста­
вало какой-то фабрикой, если не смерти,
то страданий точно. Мы никак не могли
войти в него. Только найдем открываю­
щуюся дверь — нас не пускают. На одном
из входов, когда вахтерша отвернулась,
мы попытались быстро проскочить мимо
нее. Но она была слишком бдительна и,
не церемонясь, прогнала нас. Я робко по­
шутила: «Похоже, нас не ждут, нам не
сюда».
В конце концов, мы дошли до входа,
где нас не выгнали, а даже приняли одеж­

ду в гардероб. Пока шли к лифту, пода­
вленное страхом сознание фиксировало
болезненные лица, платки на безволосых
головах женщин, какую-то молчаливую
угнетающую суету спешащих людей. Каза­
лось, что жизнь в нас медленно замирала.
Врач был слишком бодр для нашего
душевного состояния. Иру осмотрели, вы­
дали все направления на обследования и
посоветовали быстренько их пройти.
О, эти бесконечные коридоры онко­
центра на Каширке. Мы метались по ним
в поисках нужных кабинетов, расходи­
лись, чтобы занять очередь сразу в не­
сколько, бегали друг к другу, чтобы не
оставаться долго наедине с мрачными
мыслями. Через несколько часов после
входа в это здание мы имели на руках все
результаты анализов, необходимые для
операции. Вернулись к врачу, он снова
был полон энтузиазма, так как, по его
словам, пока мы ходили, он уже «наточил
ножи». То есть нашел место и время для
операции в ближайшие дни. Мы смирен­
но отдали ему все бумаги. И вот...

Он долго их рассматривал, по мере изу­
чения результатов, его энтузиазм постепен­
но уходил. Доктор позвонил заведующему,
тот пришел и тоже долго-долго все изучал.
Потом начали снова Иру спрашивать,
осматривать. Мы понимали, что что-то не
так. Это пугало и все-таки немного отвле­
кало от чувства безысходности. Что нас
ждет еще? У нас попросили стекла (на сте­
клах «высеивают» раковые клетки). Стекол
у нас не было, их не отдали в Пензе. Не­
смотря на это, врачи вынесли свой вердикт:
«У вас ничего нет». В одно мгновение мы
бросились друг к другу обниматься и за­
прыгали от --">