Протоиерей Лев Лебедев - Великороссия: жизненный путь

превратилось в густонаселённый и бурно растущий край! Здесь произошло и нечто совсем необычное. Примерно в течение всего лишь двух столетий коренные народы Мери и Муромы полностью растворились через смешанные браки в Русском народе. Это значит, что последний совершенно впитал их в себя вместе со всем тем, чем они отличались! Русское расселение и тогда и потом шло во многих других угро-финнских народах. Но, например, Черемисы (Мари), Мордва, Эрзя, Пермь, Эсты (Чудь) и по сей день существуют! А Меря и Мурома вошли полностью в плоть и кровь пришедших к ним русских.

Тогда, вот состав сплава, который стал Великорусской народностью: славяне — русские с угро-финнами Мери и Муромы — основа новой народности; в составе славян больше всех — потомки полян и северян, и вятичи. И ещё очень важная примесь скандинавов — норманнов.

Чем же отличалась угро-финская часть Великорусской народности? Как показали раскопки. Меря и Мурома в обычном обиходе имели цареградские ткани и украшения, сами умели изготовлять ювелирные вещи из бронзы, железа, иногда из серебра и золота, ткать отличные полотна, шить красивую одежду. В могильниках много серпов, сошников, топоров, но почти нет мечей... Имея в виду финнов, населявших глухие северо-восточные леса будущей Руси, знаменитый римский историк Корнелий Тацит (конец I в. по Р. Х.) сначала с презрением говорит о низком культурном уровне их жизни, но затем вдруг добавляет: «... Они считают это состояние более счастливым, чем... дрожать за своё имущество, завидовать чужому. Не опасаясь людей, не страшась богов, они достигли труднодостижимого, — они ничего не желают!»

У финнов Мери и Муромы был порок: здесь знали «глубины сатанинские» (Откр. 2, 24), ибо имели в язычестве шаманство с системой посвящения, и очень влиятельное сословие волхвов, чего никогда не знала языческая Русь. Но у неё был свой порок: склонность к распрям и ссорам, даже среди родни, и упорство в них вплоть до зверства. Жестокость была и у финнов. Вместе с тем и те, и другие были способны к великодушию и равно отличались в язычестве совершенным, полным отсутствием национального чувства. Здесь, в Ростово-Суздальской земле, будущие великороссы оказались пришельцами, своего рода странниками, знали и помнили об этом, и это тоже определило одну из заметных черт их духовного облика. Кроме того, будучи приглашёнными, или принятыми князем, они хранили благодарность и верность ему, зависели от него укрепляя тем самым его самовластие.

Не так было в иных землях, которые с падением Киева казалось, тоже готовы были стать средоточием новой Руси. Их было три: Новгород с его «пятинами», Волынско-Галицкое княжество и княжество Литовско-Русское.

Древний славный Новгород, с незапамятных времён служивший восточным славянам — русским своей богатейшей торговлей с Европой, Кавказом и Ближним Востоком, Новгород — строитель Святой Софии и иных многочисленных храмов, Новгород, видевший судьбоносные победы своего князя Александра Невского над шведами (1240 г.), немецкими рыцарями (1242 г. — «Ледовое побоище») и Литвой (1245 г.), — могучий и цветущий град с поголовной грамотностью (в XII в.!) пал жертвой народоправия... Вечевое устройство жизни, при котором князья приглашались по договору («ряду») и не имели здесь ни земель, ни торговли, но всецело зависели от настроений и мнений толпы, обрекало Новгород на безконечные внутренние распри и ссоры. Не спасало и то, что во главе городского совета («господы») стоял новгородский владыка архиепископ, дабы святынею Церкви гасить ярость внутренних споров. Споры доходили до кровавых столкновений. Слишком велика здесь была и приверженность к богатствам, побуждавшая ревниво хранить свою обособленность от других русских земель. Отсюда у Новгорода не было и задачи объединить всех под собой! Но только — себя сохранить, сохранить свою независимость. И именно это стремление к ней погубило саму независимость. Когда с Запада сильно налегли немцы и Литва, а с Востока — Москва, «партии» лучших людей на вече совсем разделились: одни «тянули» на Запад, другие — к Москве. Москва и взяла.

На Волыни и в Галиче тоже были веча, и с ними боролись князья и бояре. Им удалось победить. Сильную власть возымели бояре. Один из них — Владислав (в начале XIII в.) попытался даже стать князем, но совсем ненадолго. Роман Мстиславич († 1205 г.) смог собрать воедино Волынь и Галич. Даниил Романович († 1264 г.) --">