Автор неизвестен - Метро 2033. Передистория

достатке - собственно, в вагоне, кроме него было еще четверо - и все сидели на разных лавках. Мужик в уголке сидел, откинув голову и прикрыв глаза, на коленях - целлофановый пакет. Стройная коротко стриженная деваха метнула быстрый настороженный взгляд на Семеныча, поджала губы и принялась демонстративно рассматривать схему линий напротив себя. Прилизанный пацан лет семнадцати, модно одетый, с глянцевым журналом в руках… - Пидор - коротко охарактеризовал его Семеныч про себя. Последней была немолодая толстая тетка с хозяйственной сумкой и маленькой книжкой. - Осторожно, двери закрываются, следующая станция - «Серпуховская» Семеныч положил свои мешки около пустой лавки, сел, а потом улегся, с наслаждением вытянув ноги и закрыл глаза. Когда-то его звали Василий Семенович, он был учителем в Куровском под Москвой, преподавал историю и обществоведение, а по совместительству - еще и труд. Но общество вдруг изменило свое устройство, и Семенычу не нашлось в нем приличного места. Он поехал в Москву на заработки. Теперь его заработком была сдача бутылок и жестяных банок… 2. Неожиданно в вагоне погас свет, а поезд, проехав еще немного по инерции, остановился. Минут через пять темноты раздался срывающийся визгливый женский голос: - Да что ж… это… делается… Потом неуверенные шаги, мягкий стук падающего грузного тела - - Ой! Ох, да как же… Опять шаги, стук в перегородку кабины машиниста и все тот же визгливый голос: - Чего творится-то? эй! Лязгнул замок, скрипнула дверь: - Блин, ну чо ломишься-то, я…, что ли? Напряжение пропало. - А что это вы со мной так разговариваете? - Не нравится - иди нах… Дверь захлопнулась. - Не, ну вы видали? - заохала Марина Анатольевна. - Хамло! Я жаловаться буду! Я милицию вызову! Я… Она не успела договорить, как пол ушел у нее из под ног и, больно стукнувшись о поручень сиденья, Марина Анатольевна отлетела к двери. Раздался жуткий грохот и скрежет, вагон еще раз мотнуло, потом все затихло. Дверь кабины машиниста опять открылась, ударил луч фонаря, запрыгал, уперся в дальний конец вагона. Конца вагона не было, вместо него была смесь металла, бетона и земли, по которой сочились тонкие струйки воды. Мужик, сидевший в конце вагона, как ни странно, был жив - когда вагон качнуло, он инстинктивно бросился на пол и откатился вперед. Кусок тюбинга теперь торчал сантиметрах в десяти от его ног. Он сел, матюгнулся, взглянул на то, сталось с местом, где он сидел и его лицо расплылось в глупой улыбке. Потом улыбка сползла с его лица, и он рывком вскочил на ноги. Остальные четверо медленно пассажиров поднимались с пола, бомж помог молоденькой девушке, несмотря на ее брезгливую гримаску - она ушиблась при падении, и встать ей было трудновато. Машинист протянул руку немолодой женщине, паренек бросился на помощь и совместными усилиями они подняли и ее. Все негромко что-то бормотали себе под нос, матерились или охали. Женщина постарше заплакала в голос. Машинист произнес: - Надо выбираться. Аккумуляторов в фонарике надолго не хватит. Женщины, идти можете? Женщины кивнули. - Меня, кстати, Алексеем зовут. - Майор Мельников. - Маша… - Тим. - Марина… хлюп… Анатольевна… - Семеныч. - Фонарики, зажигалки есть? - спросил Алексей. Мельников кивнул: - Зажигалка есть. - Фонарик, китайский, почти новый… и зажигалка тоже - сказал Семеныч. У остальных ничего не было. - Ладно, это на всякий случай, - произнес Алексей. - Пошли. Он юркнул в кабину, открыл дверь впереди и спрыгнул на шпалы. - Давайте за мной. Мельников и Тим спрыгнули вниз, подхватили легонькую Машу, поддержали Семеныча, потом все вместе с большим трудом сняли Марину Анатольевну. - Осторожно с контактным рельсом, - предупредил Алексей, - сейчас он вырублен вроде, но х… его знает, вдруг кто включит… Пошли. Алексей с фонарем шел впереди, за ним Тим и Семеныч, потом Маша, за ней (невольно любуясь ее стройным силуэтом), майор, и, опираясь на его руку, - Марина Анатольевна. Она все причитала: - Да что ж это такое… да как же это… Семеныч оглянулся и глянул на нее. Встретившись с ним взглядом, женщина замолчала. До станции оказалось не очень далеко дошли примерно минут за двадцать, и фонаря машиниста хватило с избытком. Когда они вышли из тоннеля, их глаза отказывались верить тому, что они увидели. На «Серпуховской», станции и так не слишком светлой, было почти темно - при ударе многие --">