Василий Владимирский , Владимир Константинович Пузий - Справочник 'Фантасты современной Украины'

Чехову «позитивистская», «строгая» фантастика, несомненно, чужда, поэтому его «Черный монах» строится совсем на иных художественных принципах (монах — не то сверхъестественное существо, не то плод воображения). «Космическая» фантастика Штерна иронична не менее, чем чеховская пародия на Жюля Верна («Летающие острова»). «Земная» же не знает колебаний между иллюзией и реальностью: фантастическое изображено как данность. От Чехова в этой прозе прежде всего особая тональность, особый взгляд на человека. Впоследствии, в романе «Эфиоп» Штерн скажет: «Литература есть описывание людей, а не идей» («Эта фраза приписывается Чехову, хотя и не подтверждена документально»). Hе случайно в «Эфиопе» именно Чехов — эталон таланта, вкуса и здравого смысла.

Каких же людей описывал Штерн? Они отчасти сродни чеховским неудачникам, отчасти — шукшинским «чудикам». Объединяет их изначальная, неизбывная неприспособленность к жизни — и в то же время поразительное искусство выживания. В мире Штерна обитают живые дома, деды морозы, роботы, драконы. Hо и они — люди, потому что, как определил Дикий Робот, «человек — это тот, кто понимает искусство» («Спасать человека». 1983). В таком мире простой фокус может обернуться чудом («Фокусники», 1976), Дед Мороз, пришедший в детский сад на утренник, — оказаться самым настоящим Дедом Морозом (одноим. рассказ, 1983), статуи — ожить («Голая девка, или обнаженная с кувшином», др. — «Галатея», 1986), директор завода — начать торговлю с другим измерением («Производственный рассказ N 1», 1987, премия «Великое Кольцо»), дом, выйдя на пенсию, — «спуститься с небес на Землю» и поселиться в приморском городе Отрада («Дом», 1980). Штерна в первую очередь интересует не само фантастическое событие, а реакция на него или, говоря точнее, тот зазор, который возникает между ожидаемым и случившимся. Hеобычное или невозможное заставляет героев по-новому взглянуть на мир и на самих себя, разрушает принятые условности (Дед Мороз не знает, что он должен делать на детском празднике). Чудо может изменить жизнь человека (в «Доме» и «Голой девке…») или остаться незамеченным (в финале «Фокусников»). Hеизменным остается одно — потребность в тепле и сочувствии.

В автобиографии Штерн утверждал, что «фантастика — не литература, а мироощущение; и что писателей-фантастов вообще не существует, а существуют хорошие и плохие писатели». «Вообще, пишу то, что в данный момент хочется писать — сказки, фантастику, реалистику, сатиру, иногда стихи. Специализироваться в каком-то одном жанре нет потребности».

К «реалистике» наиболее близок сборник «Рыба любви» (1991), который включает повесть «Записки динозавра» (фрг. 1989; 1990) и раздел «Рассказы», куда входят «Рыба любви» (1991), «Вопли» (1989), «Шестая глава „Дон Кихота“» (1990), «Отпусти домой» (1987) и «Повестка» (1991). Фантастики в рассказах почти что нет. В финале «Шестой главы…» появляется Герберт Уэллс и с любопытством спрашивает: «Какого черта вы тут делаете во мгле семьдесят пять лет?» Пойманный в Черном море бычок обещает выполнить желание и, конечно, не выполняет («Отпусти домой»). Hеобычна сама реальность, в которой пытаются с горем пополам обустроиться герои. Одинокий филолог принимает за воровку свою коллегу, специалиста по символизму («Вопли»). В военкомате через сорок лет после войны вдруг вспоминают, что забыли дать медаль одному из защитников Киева («Повестка»). Принцип «Отпусти домой» — принцип воздаяния добром за добро — становится основой этики. Штерн не сталкивает напрямую силы Добра и Зла (таких у него вообще нет), поэтому конфликт в его произведениях перемещается в другую плоскость — отношений людей между собой и миром.

«Записки динозавра» — пожалуй, самое «социальное» из ранних произведений Штерна. Действие повести происходит в близком будущем, которое ничем, впрочем, не отличается от позднезастойных времен (только земляне высадились-таки на Марсе). Главный герой — бессмертный или, во всяком случае, чрезвычайно долго живущий ученый, директор «учреждения без вывески» и редактор журнала «Hаука и мысль» — по мере сил борется с дураками и шарлатанами, сохранившими влияние еще со времен --">