Дмитрий Анатольевич Мамичев - Преступники и преступления с древности до наших дней. Гангстеры, разбойники, бандиты

преступников. Они нападали уже на крупнейшие города и, насильно взламывая имевшиеся в них тюрьмы, освобождая от оков и выпуская заключенных по любым обвинениям, обещая им безнаказанность, своими благодеяниями привлекали их к своему союзу. Опустошая всю страну галлов и иберов,^[3] вторгаясь в крупнейшие города, частично сжигая их, прочее же подвергая разграблению, они уходили. Когда об этом было сообщено императору Комоду,^[4] он рассылает наместникам провинций послания, преисполненные гнева и угроз, обвиняя их в беспечности, и приказывает им собрать против тех войско.

Коммол в образе Геракла

Те, узнав, что против них стягиваются силы, удалились из тех местностей, которые они опустошали, и тайком самыми скорыми и недоступными путями небольшими группами начали проникать в Италию: Матерн стал уже задумываться об императорской власти и более великих делах.

Вследствие того, что в прежних его начинаниях удача превзошла все ожидания, он счел необходимым, совершив нечто великое, добиться успеха или, раз уже он подвергся опасности, погибнуть не незаметно и не без славы. Полагая, что сила у него не столь большая, чтобы в столкновении при равных условиях и при открытом нападении устоять против Коммода (он принимал в расчет, что масса римского народа еше продолжает быть преданной Коммоду, а также преданность окружавших его телохранителей), он надеялся одолеть его с помошью хитрости и ума. И он придумывает следующее. В начале весны каждого года, в определенный день римляне совершают шествие в честь матери богов, и все имеющиеся у кого бы то ни было драгоценные вещи и императорские сокровища, все, что замечательно благодаря материалу или искусству, проносится в шествии впереди богини. Всем предоставляется неограниченная возможность всяких шуток, и каждый принимает вид, какой хочет; нет столь большого и высокого звания, облекшись в одежды которого, всякий желающий не мог бы шутить и скрывать истину, так что нелегко различить подлинного и представленного.

Императорские гвардейцы, II в.н. э.

Матерн решил, что это — подходящее время для незаметного осуществления его злого умысла; ведь он надеялся, приняв вид телохранителя и таким же образом вооружив своих людей, смешав их с толпой копейщиков так, чтобы их считали участниками шествия, внезапно напасть на никем не охраняемого Коммода и убить его. Однако вследствие того, что произошло предательство и некоторые из его людей раньше проникли в город и выдали его замысел (их к тому побудила зависть, так как им предстояло иметь его уже не главарем разбойников, а господином и государем). Матерн до наступления праздника был схвачен и обезглавлен, а его сообщники подверглись заслуженному наказанию. Коммод же, совершив жертвоприношение богине и пообещав благодарственные дары, с ликованием справлял торжество и сопровождал богиню. Народ одновременно с торжеством праздновал спасение государя.

Геродиан^[5]. История. СПБ: Алатейя, 1995

Во второй половине правления императора Севеhа^[6] один италиец по имени Булла собрал шайку в 600 человек, в которой наряду с рабами были дезертиры и даже правительственные чиновники. В течение двух лет Булла грабил Италию. Опираясь на сочувствие беднейшего населения, действуя частью хитростью, частью подкупом, он был неуловим. Одному центуриону,^[7] попавшему к нему в плен и отпущенному на свободу, Булла дал такой наказ: «Посоветуй господам кормить своих рабов, чтобы последним не идти в разбойники». Наконец, раздраженный император послал против Буллы крупный отряд преторианцев^[8] и кавалерии. Только тогда удалось захватить Буллу и ликвидировать его шайку, да и то благодаря предательству.

Движение Буллы, аналогичное движению Матерна, показывает, до какой степени дошел развал правительственного --">