Юрий Николаевич Иванов (океанолог) - На краю пропасти

вопросы старший лейтенант, ведущий допрос. Обернулся к переводчику: - Думаю, на этом и закончим, сержант.

- Где учился? - спросил сержант Волков, разглядывая парня. Тот сидел посредине комнаты на табуретке, комкал в руках пилотку.

- Во второй городской мужской имени Шарнхорста.

- С какого времени на фронте?

- Всего две недели. - Немец как-то удивленно и жалко улыбнулся и развел руками: мол, вот ведь как все получилось. - В первом же бою мы попали под удар ваших «катьюш». Понимаете, у меня что-то было с животом... Выбрался из траншеи, устроился в воронке. И в этот момент - страшный рев, грохот, вой! Тучи земли! Меня всего засыпало. Еле откопался. Кинулся в траншею - а там из земли торчат руки, головы. Страшные, черные!..

Хлопнула дверь, кто-то вошел, кто - Волков не видел, он сидел спиной к двери, а старший лейтенант приподнялся за столом. Тогда и Волков обернулся, встал. Немец тоже вскочил, вытянул руки по швам. Вошедшим был майор Пургин.

- Продолжайте допрос, - майор сел у окна, дружески улыбнулся Волкову. - Продолжайте, сержант.

- Да, собственно говоря, допрос уже закончен. Обед, товарищ майор. Часовой! Уведите пленного.

- Сержант Волков поступает в мое распоряжение, - Пургин протянул старшему лейтенанту листок бумаги: - Вот приказ. Волков, за мной.

Они вышли из дома. Литовский городок, где разместился разведотдел, всего несколько дней назад был отбит у немцев. В одну сторону по его главной покрытой брусчаткой улице с тяжким грохотом и позвякиванием блестящих траков шла колонна запыленных танков «Т-34». Крышки башенных люков были открыты, из них выглядывали чумазые, белозубые танкисты. Они курили, что-то весело кричали друг другу, подставляя лица свежему утреннему ветерку. Танки, как обычно на переходе, напоминали собой громыхающий железный обоз. К их бортам были прикручены тросами бревна, запасные траки, бочки с горючим и еще какой-то скарб в ящиках, прикрытых брезентами. Навстречу танковой колонне группами и поодиночке брели возвращающиеся в родные края люди. Лица у них были встревоженными и счастливыми. Вернулись! Но цел ли дом?

Пургин и Волков перешли улицу, миновали небольшой с тенистыми, огромными липами парк и сели на скамейку у заросшего кувшинками пруда. Над его сверкающей под лучами солнца поверхностью кружили узкокрылые чайки-крачки, кричали резкими голосами.

- Взят Вильнюс, - сказал Пургин и внимательно поглядел в лицо Волкова, в его спокойные серые глаза. - Ферштеен зи?

Этого юного разведчика, которому только недавно исполнилось семнадцать, майор знал с весны сорок первого года. До войны Пургин работал секретарем Петроградского райкома комсомола Ленинграда. Перед самой войной он был приглашен на пионерский сбор в одну из школ его района. Старшей пионервожатой в этой школе работала Зойка. Там они и познакомились с Зоей, с ним, Володей Волковым, и его подружкой Ниной Песковой. А потом была блокада, жестокая, страшная война против германских дивизий, осадивших город, против лютого мороза и беспощадного голода. Зойка, Володя Волков, Мина... Судьба свела их, война свела. Девчонки и Волков окончили разведшколу, Нина и Зоя стали радистками, Володя, несмотря на свою молодость, умел все, что нужно разведчику, и к тому же прекрасно владел немецким языком. Несколько раз Пургин возглавлял разведывательные группы и включал в них всех троих. И вот предстоит новое, наверное, самое ответственное задание. Он еще внимательнее вгляделся в лицо Володи Волкова. Возмужал парень. Резко очерченное, будто подсушенное огневыми ветрами боев, лицо, холодноватый блеск глаз. Из-под пилотки сержанта выглядывает прядь совершенно белых волос. «Седой» - такая у него была кличка среди разведчиков. Крепкий, надежный парень.

- Вот-вот и наши пойдут за Неман между Алитусом и Каунасом, - сказал Пургин, - а это - ворота в Восточную Пруссию...

- Берете к себе в группу? Отправляемся... туда?

- Пургин кивнул. Сержант сощурил глаза, жадно затянулся папиросой. Лицо его вдруг стало таким мальчишечьим, любопытным, что Пургин усмехнулся. Володя заметил это и сердито свел брови.

- Как самочувствие после ранения? - спросил Пургин.

- Чувствую себя хорошо, товарищ майор. Сил нет, как надоело быть переводчиком!

- Что за публика военнопленные? Откуда народ?

- Все больше из Восточной Пруссии. Мне кажется, что теперь этот угол Германии я знаю так, как будто сам там пожил порядком. - Володя зачем-то понизил голос. - тот --">