Иван Константинович Спатарель - Против черного барона

повернулся к нам:

— Так что вам нужно?

— Паровоз.

— Где я его возьму? Для своих эшелонов и то не хватает. За горло приходится брать железнодорожных тузов, — закричал Васильев. Потом помолчал немного и уже тихо закончил: — Ладно, постараюсь принять меры к отправке… Сделаю все, что смогу.

Мы с Семеновым пошли к военному коменданту. Он сообщил, что угроза захвата города немцами возросла. Рабочие и красногвардейские отряды, вступившие с ними в бой, слабы и разрозненны. Поэтому сейчас все паровозы и вагоны брошены на вывозку со складов оружия и боеприпасов. Записав номер нашего эшелона, комендант предупредил:

— Гарантию на паровоз дать не могу. Если придется оставлять Киев, принимайте решение сами.

Возвратившись в Дарницу, я созвал групповой солдатский комитет. В вагон на расширенное заседание пришли и все члены отрядных комитетов и бывшие офицеры-летчики. Высказывалось много разных предложений. Один горячий товарищ требовал собрать семь самолетов — столько, сколько имелось летчиков, — и перегнать их на восток лётом. Остальное имущество он предлагал уничтожить. Личный состав, по его мнению, должен пешком передвигаться на восток.

Этот план я отверг. Меня поддержали солдаты большевики Крживицкий и Рогалев, председатель солдатского комитета 8-го отряда летчик Петр Александрович Семенов, начальник штаба группы летнаб Афанасьев, летчик 7-го отряда подпоручик Никольский. Мы хорошо помнили, как радовался наш командир капитан Крутень, получая новенькие истребители, и очень берегли эти машины. Разве можно уничтожать их теперь, когда все имущество принадлежит народу?!

На всякий случай я приказал достать и подготовить к бою ручные пулеметы «льюис» и «мадсен». В разгар этих приготовлений меня вызвали к головному вагону. Там, окруженный свитой, стоял толстый мужчина с большими висячими усами и в пенсне. Это был сам заместитель начальника управления железной дороги.

— Почему не выполнили мой приказ разгрузить состав?! — закричал он. — Все ваши сорок вагонов нужны для более ценного вооружения!

— Я вам не подчиняюсь…

— Именем Советской власти требую немедленно разгрузиться! — перебил меня толстяк, топнув ногой. На его черной касторовой шинели блестели форменные пуговицы с двуглавым орлом.

— Кто тебе дал право говорить от имени Советской власти? — мрачно спросил Рогалев.

Не ожидавший такого вопроса, толстяк как ошпаренный провизжал:

— Мы вышвырнем вас силой!..

— Мы тоже силой ответим, — возразил я.

Рогалев повернулся назад и крикнул во все горло:

— Товарищи! Покажись!

Я оглянулся. Дверь ближайшей теплушки медленно открылась, и оттуда показались дула пулеметов и винтовок. Видимо, Рогалев заранее подготовил этот сюрприз.

— Вы за все ответите! По закону военного времени! Паровоза для вас не будет! — пригрозил толстяк, но тут же поспешил удалиться.

Вскоре со мной пожелал побеседовать еще один господин, прибывший из Киева. Через посыльного он передал, что может помочь в получении паровоза и ждет меня в комнате дежурного по станции. Мы пошли туда втроем: Семенов, Рогалев и я.

Нас встретил представительный мужчина лет сорока пяти. Он кивнул головой дежурному по станции, и тот сразу удалился. Видимо, незнакомец не ожидал, что я приду не один. Он поздоровался со всеми за руку, но не назвал своей фамилии.

— Господин капитан! — сказал он с легким украинским акцентом. — Вы начальник этой авиационной части?

— Я не господин и не капитан, — возразил я, — а председатель солдатского комитета. И до капитана в старой армии не дослужился…

Мужчина поморщился, небрежно махнув рукой:

— Э-э, суть не в этом! Вы офицер?

— Да.

— Я могу говорить с вами серьезно, как с лицом ответственным за часть?

— Да.

— Вот и отлично! — оживился он. — Я могу вам помочь. Но давайте заранее условимся: независимо от исхода разговора расстаться мы должны так же свободно, как и встретились… Понимаете меня?

Я поглядел на товарищей. Семенов утвердительно кивнул головой. Рогалев сказал:

— Ладно, по рукам.

— Я уполномоченный Центральной рады Украины, — представился незнакомец. — У нас есть сведения, что вы стремитесь вывезти отсюда прекрасную фронтовую часть. Ваши люди и аэропланы были бы очень полезны для самостийной возрождающейся Украины…

— Эх-ма!.. — неожиданно вырвалось у Рогалева.

Уполномоченный --">