Иосиф Иосифович Пилюшин - Снайпер Великой Отечественной

Круглову, – прачка-то устанавливает антенну!

Петр Романов по военной профессии был радистом, а по гражданской – преподаватель немецкого языка. Могучая фигура делала его похожим на сельского кузнеца. Веселый и остроумный, он быстро сходился с людьми, чувствовал себя со всеми легко и непринужденно. Но был в нем один недостаток: слишком горячился и нервничал. Вот и сейчас он весь как-то напружинился, словно собирался броситься через реку.

– Спокойно, Романов, – положил Круглов руку на плечо красноармейцу. – Немецкий разведчик передаст только то, что видел: проход через реку свободен, глубина воды такая-то, русских нет. А это нам и нужно.

Командир роты Виктор Круглов полюбился нам с первой встречи. Его смуглое, несколько продолговатое лицо было полно спокойствия. Сразу запомнились большие голубые глаза, густые брови, упрямые губы и великолепные белые зубы, которые очень молодили его. На груди командира красовались боевые ордена. Из рассказов товарищей по роте мы знали, что он участвовал в Финской кампании^[2] и уже успел побывать не в одной схватке с гитлеровскими оккупантами.

Слушая командира, я, как сыч, водил глазами по берегам реки, боясь, что не замечу врага, который где-то недалеко подкрадывается все ближе к нам. Неожиданно с противоположного берега донесся шум моторов, и вскоре мы увидели мчавшихся по полю вражеских мотоциклистов. Их было десять. «Здравствуйте, вот и первая встреча!» – подумал я; руки невольно крепче сжали винтовку. Я посмотрел на Круглова: лицо его было каменным, глаза горели недобрым огнем.

– Видите, товарищи, как действует враг? – сказал он. – Вначале выслал радиста-разведчика, а за ним разведчиков-мотоциклистов. – Старший лейтенант строго посмотрел на нас: – Предупреждаю: без моей команды – ни одного выстрела. – И он уполз к опушке леса, где находился телефонист.

Немецкие мотоциклисты подъехали к берегу, приглушили моторы и, не слезая с машин, стали внимательно смотреть в нашу сторону. Потом один за другим они соскочили с мотоциклов и, держа наготове автоматы, двинулись к реке.

Романов толкнул меня локтем в бок:

– Никак, эта сволочь решила переправиться на наш берег?

– Откуда я знаю? Будем ждать команды…

Гитлеровцы осторожно подходили к реке, снимали с ремней фляги, наполняли их водой… Романов проговорил сквозь зубы:

– Эх, напоить бы их сейчас другой водичкой!

– Всему свое время…

Мы с любопытством рассматривали немецких мотоциклистов. Их лица и одежда – в дорожной пыли, на туго затянутых ремнях – гранаты-«колотушки», на головах – стальные каски, низко надвинутые на глаза.

По совести сказать, тогда я почему-то не испытывал к немецким солдатам ненависти, она появилась немного позднее, когда я увидел смерть моих товарищей и звериную жестокость фашистских палачей.

В эти минуты высоко в небе над нами разыгралось сражение. Вражеский самолет, окутанный облаком черного дыма, стремительно падал на землю. Черная точка отделилась от горящего самолета, потом как будто натолкнулась на что-то в воздухе, на мгновение приостановилась, и мы увидели раскрытый парашют, под куполом которого болтался из стороны в сторону человек. С волнением наблюдали мы за тем, что происходило в небе. Романов и я то и дело толкали друг друга в бок, что-то говорили, страстно желая победы нашим летчикам, сражавшимся с «мессершмиттами».

Немецкие мотоциклисты тоже уставились в небо, с удивлением наблюдая, как горстка русских «ястребков» смело вела бой с большой стаей немецких самолетов. О чем-то переговорив между собой, мотоциклисты быстро умчались.

Но прошло некоторое время, и на том берегу вновь заурчали моторы. Я увидел новую группу мотоциклистов, мчавшихся к берегу реки. На этот раз впереди шла бронемашина, которая остановилась у дома. Из нее не спеша вышли два офицера. Тут же к ним подошел высокий человек, тоже в офицерской форме. Наблюдая в оптический прицел за немцами, я сразу узнал в высоком офицере с напоминавшим лисью морду лицом «женщину», измерявшую утром глубину реки.

Показывая рукой на наш берег, разведчик что-то убежденно говорил офицерам, которые часто смотрели в развернутые карты. «Скоро, видимо, подойдут их передовые части», – подумал я. Сколько прошло времени в таком ожидании – не помню, но вдруг неподалеку от меня прогремел резкий выстрел, и сразу тихую Нарву взбудоражила пулеметная и ружейная стрельба. Я быстро наметил --">