Александр Фомичев - Кого боялись наши предки

главного, думаю, вместо себя Ладимира оставить. Полагаю, начальник городской стражи не успеет набедокурить за время моего отсутствия и натворить дел! Хоть и не обладает он мышлением стратегическим, зато сообразительный, ответственный и преданный. А это главное! Советником ему Тихомир послужит. Я бы кого из вас оставил, да чутьё подсказывает, что вы мне нужнее будете в походе этом! Неизвестно, с чем или с кем нам предстоит столкнуться в Забытых пустошах, и я хочу, чтобы вы рядом со мной были в сей момент тревожный! Все трое! С вами, не сомневаюсь ни на миг, мне куда спокойнее будет в этом опасном путешествии!..

— Слышу я здравые мысли от тебя, княже, что не может меня не радовать, — пробасил удовлетворённо Ратибор. — И это славно! Заодно в пути пузенько малёха растрясёшь, а то совсем заплывёшь жирком-то в своих хоромах от такой праздной жизни! Только вот Тихомир этот доверия не вызывает ни капли! Скользкий тип…

— У меня появилось пузенько? — Святослав, проигнорировав слова Ратибора про своего советника, озабоченно похлопал себя по животу и потрогал за бока, после чего вопросительно взглянул на приятелей.

— Если только самую малость, — озорно улыбнулся Мирослав.

— Наш рыжий дружка преувеличивает, не бери в голову, — хмыкнул Яромир. — Давайте лучше решать, когда выходим да кого потащим с собой в такую даль? Идти надо налегке, без обоза, иначе застрянем ещё в начале Гиблого тракта. Зима застанет нас аккурат в середине пути.

— Думаю около сотни-полторы ратников взять, не более. Проверенных бойцов, естественно! И согласен я насчёт обоза. Не нужен он нам. Лишь задерживать нас будет! Помимо наших коней только рабочих лошадок возьмём под поклажу и провиант… — Святослав на секунду задумался. — Ну а выходим тотчас, как соберёмся, полагаю! Чего тянуть потапыча за ухо…

— Я готов, если что! — довольно проворчал в предвкушении славной вылазки Ратибор. — Хоть сейчас могу в путь двинуться!..

— Тебя там жена лупит, что ль, скалкой аль половником по буйной твоей бороде регулярно, что ты из родного дома норовишь побыстрее ускользнуть? — Мирослав удивлённо уставился на своего рыжего товарища.

— Думаю, Марфушка кухонной утвари не напаслась бы на этот гранитный подбородок, — усмехнулся едко Святослав. — Всю бы переломала!..

— А может, она его готовить да стирать заставляет? — хохотнул Яромир. — А если отказывается, то Марфа его, поди, веником по бокам и охаживает!

— Все высказались? — Ратибор, чуть прищурившись, с лёгкой улыбкой смотрел на веселящихся друзей. — Ваше счастье, что я с вами, балаболами, не одну бочку медовухи вместе осушил, а не то вы на себе познали бы сейчас, как неудобно с головой в заднице по потолку ходить…

— После этих слов боюсь спросить, чем это вы там с твоей Марфушей занимаетесь по ночам?.. — Мирослав снова прыснул в кулак, но тут же постарался принять серьёзный вид, ибо Ратибор начал слегка закипать, аки пузатый самовар какой.

— Тебе чего, друже, твой уютный домишко не мил уже стал? — Яромир озадаченно переглянулся с князем и Мирославом.

— Да мил-то он мне, мил, конечно, — досадливо поморщился Ратибор. — Но не могу я там долго находиться, и всё тут! Все дела переделал уже давно, а лежать на печи кверху брюхом — не по мне! Не домосед я, понимаешь⁈ Хочу путешествий, приключений да рубки нормальной! Без походов и битвы доброй чахну я, аки одуванчик поздней осенью…

— М-дя!.. Надо тогда срочно выдвигаться, пока наш одуван совсем не осыпался, — Мирослав не мог упустить возможность ещё раз уколоть старого приятеля.

— Я вот дам тебе как-нибудь по твоей кучерявой макушке, Мирка, ты у меня точно рассыпешься на лютики!..

— Стража, а-а-а-у-у-у! — сложив руки лодочкой, прокричал негромко Мирослав. — Вызовите кто-нибудь сюда бравый отряд наших доблестных воителей, моя маковка в опасности!

Раздавшийся несмелый стук в дверь прервал шутливую перебранку между друзьями.

— М-можно? Ик! — в трапезную осторожно заглянул двоюродный племянник Святослава, молодой паренёк лет двадцати — двадцати двух на вид, средней комплекции, с веснушчатым, раскрасневшимся лицом, обрамлённым светлыми кудрями. В руках он держал какую-то мятую бумагу.

— Ты чего, Емеля, опять налакался, что ль? — Ратибор неодобрительно взглянул на беспутного повесу.

— Кто⁈ Я⁈ Ик! — Емельян возмущённо уставился на рыжебородого великана. — Окстись, Ратиборушка, я ничего крепче простокваши, ик, давно не --">