Виктория Павлова - Облик неизбежности

Мы вернулись на тропу, освещенную солнечными зайчиками. Я снова согрелась и начала высматривать в ветвях жулана, а потом вспомнила о наказании за несданный экзамен и приуныла. Да уж, придется попотеть.

***

Спустя двенадцать часов ноги гудели от усталости, а руки отказывались держать что-то тяжелее книжки. Сидя у костра, я грелась и временами бросала взгляд на домик-развалюху с покосившейся дверью и разбитыми окнами: выглядит не ахти, но на пару дней сгодится. Вчера нам повезло найти заброшенную хижину лесника в заповеднике Маунт-Худ, прямо с видом на горный пик и вулкан, иначе пришлось бы ночевать в машине. Наш GMC^[4], чистый и отполированный, отдыхал в сторонке. Келли безумно его любила, называла «малышом» и сдувала пылинки, да и я к нему привязалась. Ведь, по сути, он был нашим домом.

Вечерело, и света от костра едва хватало. Келли чистила ремингтон, а я читала и надеялась, что на нас не набредет местный егерь, чтобы оштрафовать за разведение огня в неположенном месте. Попросить фонарь не решалась, поэтому приходилось вглядываться в буквы, разбирая мелкий типографский шрифт. Ненадолго отвлеклась, наблюдая за четкими движениями Келли, и снова принялась за книгу: пока она не закончит, мы не потушим костер. Келли экономила батарейки.

Под шуршание крон и пение птиц я мечтала, как завтра схожу на озеро поплавать, без ведра, и подберусь поближе к вулкану. И поищу жулана, вдруг повезет. Американский жулан — одна из самых распространенных птиц смешанных лесов Орегона, но почему-то она никак не хотела попадаться мне на глаза.

— Точка встречи?

Излюбленный прием Келли: неожиданный вопрос, зато всегда начеку.

— Риплбрук. Двадцать шесть миль на восток. Заправка в полумиле от города на южном шоссе, — отрапортовала я, наблюдая за ее лицом. В свете догорающего костра Келли выглядела моложе лет на тридцать и походила на ястреба на охоте.

Она кивнула. Подробные карты Орегона лежали в бардачке. Сегодня днем я их досконально изучила.

— Французская революция? — Похоже, Келли решила устроить экзамен.

— Какая из?

— Давай про все, — усмехнулась Келли.

Я остановилась, когда поняла, что она меня не слушает. Келли отложила собранный ремингтон и смотрела в темный лес, бездумно перебирая стрелы для арбалета. Я делала их сама — и шестнадцатидюймовое древко, и оперение — и знала, что там Келли не найдет повода для выговора.

— Побудем здесь несколько дней, — тихо произнесла она, и я подняла голову от книги. — Потом поедем в Портленд.

— К моему отцу?

Он жил в Портленде, но мы никогда не встречались. Все, что я знала: когда-нибудь он заберет меня к себе. Келли говорила об этом много раз, но «когда-нибудь» все не наступало. Сколько я себя помнила, мы колесили по стране, а последние два года и вовсе держались от Орегона подальше. Но несколько дней назад что-то изменилось, мы повернули на север, и надежда на встречу вновь проснулась.

— Он с чего-то решил, что в этот раз твое происхождение тебе поможет. С чего бы? — Келли отпихнула колчан, он упал с бревна, и стрелы рассыпались по земле. Ее явно раздражала тема, но я совершенно не представляла, о чем она говорит. — Если бы это работало, мы бы не сидели в этом лесу!

— Происхождение?

— Чушь все это! — фыркнула она. — Человека личностью делает он сам, а не буквы в его фамилии.

И как происхождение связано с лесом? На такой дурацкий вопрос Келли точно не ответит.

— Может быть, мой отец знает, что делает? Может быть, мы здесь не просто так?

Келли удивилась моим словам, но я от них отказываться не собиралась. Нападки на него начинали утомлять: Келли частенько ругала его, но ничего не объясняла.

— Ты же сама говорила, что нужно узнать мнение всех сторон конфликта, — решилась продолжить я, — и не делать выводы без достаточных оснований.

Она закатила глаза.

— В одном ты права, — она подняла руки, будто сдаваясь, — у твоего отца есть план. Мы с ним договорились его придерживаться, но и тебе придется нам помочь. Ты должна будешь все держать в секрете. Не знаю, как у тебя это выйдет среди людей. Боюсь, у нас только один путь.

— Какой? — По спине пробежали мурашки.

— Изоляция. — Келли строго глянула на меня. — И осторожность. Для тебя может быть опасно находиться на виду.

Я нахмурилась. Изоляция меня не пугала, я привыкла к одиночеству и тишине, и Келли это знала. Почему тогда в ее голосе слышалось беспокойство?

— Думаешь, --">