Алексей Северин - Корпус Вотана (Недомаг-мажор)

достоинство Рода…

Лет сто пятьдесят назад “защита детей от нежелательной информации” стала поводом для реформы, которая фактически изъяла их из семьи, сведя разнообразие школ к полным пансионам (интернатам), полупансионам, где на откуп родителям давались выходные, а также ограниченному числу “школ дневного пребывания” для детей элиты. И количество последних неуклонно сокращалось. Государство решило, что так оно лучше обеспечит будущим поколениям правильное, нравственное воспитание.

Ярослав молчал. На его бледном лбу проступили капли холодного пота. Оправдываться, объяснять, что не виноват в том, что камень оказался артефактом, который он (позор семьи) не мог распознать из-за нечувствительности к магии - было бесполезно. Решение уже вынесено. И этот “разговор отца с сыном” всего лишь спектакль в рамках легенды об “идеальной семье”.

- Я принял решение. Ты отправляешься в кадетский Корпус Вотана. Это единственное место, где из тебя смогут сделать человека. Когда-то я и сам закончил его. Свободен!

Ярослав поклонился и на негнущихся ногах покинул кабинет.

***

Иван Архипов вышел из нужника в коридор и поежился от сквозника. Именно “нужника”, а не “комнаты для умывания”. Потому что заходить в это промозглое помещение без крайней нужды не хотелось, а по-хорошему, не рекомендовалось.

Кадетский корпус располагался в здании не просто старом, а древнем. В замке, построенном две тысячи лет назад - Вулфриком Жестоким. Основатель был чернокнижником и, как говорят, Пророком. Видимо, предвидя будущее, решил поиздеваться над потомками, сделав замок максимально неуютным для жизни. Командование, однако, считало, что трудности закаляют характер мужчин, а потому действий по улучшению быта кадет не предпринимало. Хотя не поленилось утеплить свои кабинеты.

Опасливо покосившись на вытянувшегося на тумбочке второкурсника дневального, кадет поспешил в расположение. Над входом сиял неоновыми буквами лозунг: “Труд сделал из обезьяны человека”. Чуть ниже сквозь слой краски,проступала криво вырезанная ножом и регулярно обновляемая в конце года: “А человека превратил в лошадь”. Рота располагалась в бывшей кавалерийской казарме.

Огромное помещение было разделено на четыре части и, благодаря гениальному решению и золотым рукам исполнителей, в теплую погоду здесь было невыносимо душно, а с наступлением холодов казарма превращалась в филиал прозекторской. Сейчас за стенами стояла теплая осень и первокурсники не успели еще почувствовать всю прелесть своего положения.

Спальня, или как следовало говорить, чтобы не быть битым - “кубрик” первого взвода находилась с восточной стороны, чтобы Солнце будило кадет задолго до официального времени подъема. В комнате стояла 31 кровать.

Кадетская форма уложена на табуретах - ровно три миллиметра до края. Носки ботинок вытянулись строго по невидимой линии. Всего одна бессонная ночь тренировок, и мальчишки научились образцово обращаться с формой. Сержант-воспитатель Смирнов непременно проверял укладку лазерным дальномером и пока не имел повода к недовольству. И у “пока” имелись конкретные имя и фамилия.

Архипов тихо двигался между рядами кроватей. Спальня напоминала склад запеленанных мумий. Братья Матвейчевы спали укрывшись двумя одеялами, тесно прижавшись друг к другу. У Сергеева из-под одеяла выглядывал явно неуставной шерстяной носок. И где этот паразит их прячет?! Сержанту ни разу еще не удалось поймать нарушителя с поличным, несмотря на привычку неожиданно среди ночи сдергивать со спящих одеяла и проверять: не надето ли на кадетах что-то лишнее?

Сам сержант Смирнов в расположении не ночевал, предпочитая находиться в отапливаемой “сержантской комнате”, где готовился к занятиям, порой засыпая прямо над конспектами.

Иван нырнул под одеяло и с неприязнью поглядел на кровать соседа - источника неприятностей как всего первого взвода первой роты вообще, так и его кадета Архипова - в частности.

Ярослав Вотан спал на спине. Укрытый с головой, он напоминал покойника, предназначенного к погребению. Только легкое шевеление одеяла выдавало в нем признаки жизни.

Холеного (хоть на обложку журнала “Кадетский вестник” размещай) рыжего аристократишку с лицом цвета --">