Ильяс Сибгатулин - Квинтэссенция Света

«Убей, убей!» … Потом сам выхватил у меня ствол и застрелился. А я без ума – без памяти стою, из нигера бледным сделался, рот раскрыл, а сделать-то ничего уже не могу… его кровь на моем лице, на рубашке!.. А потом из отца эти щупальца полезли, маленькие еще… Ну я их и расстрелял… и ушел. А потом стал по городу шляться без дела, без цели. Папа-то умер, а я ради него сюда-то ехал!..

Парень умолк, опустив голову на барную стойку. Мы все молчали. Что тут еще скажешь?.. Все мы кого-то потеряли…

Но все же пауза надолго не затянулась.

– Черный Пес, а имя-то у тебя от рождения какое? – спросил Билл.

– Лашон Джонсон… отец так назвал…

Парень заплакал.

Мне было его жаль, но показывать свою жалость я не хотел, потому что при этой мысли к горлу тут же подступал ком отвращения не только к нему, не только к сложившейся ситуации, но и к самому себе. Я промолчал, не удостоив Лашона понимающего взгляда. Никто из нас не проронил ни слова, пока сам парень, успокоившись, не сказал короткую фразу.

– Мы изгои. Остальные приобщились к этой новой религии ужаса, отдав свои тела и души монстрам ада; мы же побоялись перейти границу… Почему мы остались в живых?

– Не знаю, как ты, Черный Пес, а я выжил, потому что хочу жить! – ответил парню Мэдисон, – А ты хочешь?

Лашон поднял на моего друга мокрые глаза.

– Думаю, что хочешь… Если бы не хотел, умер бы давно.

– Шкура своя всем дорога, – добавил я, допивая кофе.

– Я бы выразился иначе, – профессор обратил на себя внимание, – Шкура являет собой принадлежность к животным. Человек же – оплот цивилизации, им же и порожденный. Мы создали эти города, законы, технологии для того, чтобы выделиться и стать разумным видом.

Он деловито поправил свои волосы с проседью и типично профессорский пиджак и, встав из-за барной стойки, добавил.

– Слушайте все, сидеть здесь и ждать чудовищ – глупо!..

– Простите, что перебиваю вас, профессор, – вставил Билл, – но у меня созрел вопрос.

– Что ж, излагайте его.

– Глупо прозвучит, но все же – кто из нас куда направлялся? Я знаю, что Мэдисон и Фред идут в Молдрэм. Эм… мы с Хейли хотели добраться до деревни Вартун, что на востоке, там живет брат Хейли. Но неделю назад Крис сумел дозвониться нам по спутниковому телефону и сообщил, что едет в Вэлмонд в округе Дартон, поэтому мы с женой собираемся туда.

– У вас есть машина? – спросила Сара.

– Да. «Рендж Ровер» серый. Стоит в паре кварталов отсюда. Мы не хотели привлекать внимание монстров, поэтому к закусочной шли пешком.

– Я тоже направляюсь в Молдрэм! – Радости кокетки не было предела, – Значит, мы поедем вместе?

Она попыталась состроить обворожительную улыбку, цель которой заключалась в обеспечении ей двух здоровых охранников в лице меня и Мэда. Но, видать, боезапас улыбок прелестная Сара израсходовала, потому что ни я, ни Мэдисон не согласились взять ее с собой.

Не помогли даже уговоры Хейли, которая попыталась вступиться за кокетку.

Остальные предпочли промолчать и оставить дело на нашей с Мэдом совести.

– Судя по всему, ты, Лашон, скитаешься по Алвуду… – продолжил расспросы профессор после того, как все вновь затихли и, держа наготове оружие, расселись за барной стойкой.

Парень утвердительно кивнул на его слова.

– Ты не сказал, что собираешься теперь делать…

– Не знаю, – он взглянул на Билла и Хейли, – а можно мне с вами?

Те улыбнулись.

– Так случилось, что после смерти отца я искал здесь своего друга, – начал пояснять Лашон, – он учился в национальном университете, который вон, через дорогу. Но я так и не нашел его в общаге, где он жил. Может быть, он тоже уже мертв… Но я подумал, вдруг он отправился к своей родне в Вэлмонд…

– Ясно… – подытожил я и взглянул на единственного, кто еще не говорил о себе, – А вы, Зимовски, куда направляетесь и почему остановились в этой закусочной?

– Я… я проездом, – профессор немного растерялся, но довольно быстро собрался с мыслями и добавил, – Как и юный Лашон, я пытался найти хоть какую-нибудь информацию о своем старинном друге, который работал в национальном университете.

– И что же? Узнали что-нибудь? – Спросила проглотившая свою обиду на нас Сара.

– Мои поиски привели меня в главный корпус ректората, – начал отвечать Зимовски, – там я нашел документы об увольнении моего друга Дональда Эйера. Он профессор философии, уважаемый в своих кругах, – пояснил говоривший, – Так вот, заявление датировалось от десятого числа --">