Алекс Бредвик - Проект "Погружение". Том 6. Отряд

за всех живущих тут и весь город. Но мне нужно было взять с кого-то обещание, с кем-то заключить сделку, которую бы подтвердила система. И если этого никто не сделает, то я просто «заключу» ее в одностороннем порядке, и этот город будет обязан ее выполнить.

Время шло, мое терпение заканчивалось. Как назло, о себе дали знать наши павшие товарищи. Светило на небе двигалось, смещались его лучи, которые в итоге отразились от блистательной защиты Латия и ударили мне прямо в глаз. Я зажмурился, сделал пару шагов назад и скрылся за тенью монолита, продолжая смотреть на этих потерянных людей.

Я уже было хотел взрываться, начать диктовать свои условия, но все же решился один воин, который шептался с остальными достаточное количество времени. Шептались многие, спрашивали дозволения. Я все это слышал. Но в итоге никто, кроме него, не решился выйти вперед.

— Я готов говорить от имени всех горожан, коли никто не хочет нести столь тяжкий груз на своих плечах! — он тоже был в доспехах, но не таких как у Латия; он тоже был с щитом и мечом, но явно не умел с ними обращаться так же, как и наш Защитник; он говорил точно так же, как и он, но он не был им, но сильно его напоминал.

Рыжий чертыхнулся и отвернулся. Ему тоже было больно смотреть на «Латия-младшего». Наш Латий тоже бы вышел вперед, приняв на себя ответственность за остальных. В этом был весь он. Он был готов идти на жертвы. И эта готовность сыграла с ним злую шутку.

Когда этот воин подошел ко мне, он попытался приложить руку к голове, но сам себя одернул, прошептав что-то про дурную руку и пустую голову. Я быстро осмотрел его и пришел к утешительному для него умозаключению. Он мог вести за собой людей, но на сколько его хватит? Этот вопрос, думаю, останется открытым. Но на первое время его точно хватит.

— Если ты готов нести ответственность за остальных, — смотрел я ему точно в глаза, — то сначала послушай, через что прошли те, кому все остальные, да и ты в частности, обязаны своей жизнью и свободой.

И я начал свой рассказ. Говорил про то, как мы пробивались через орды мертвецов. Говорил про проклятье Смерти, которое оказалось в моем глазу. Говорил про ту невыносимую боль. Говорил про иллюзии, с которыми нам пришлось сражаться. Но потом, не сдерживаясь в выражениях, буквально кроя все и вся матом, я рассказал про проклятье, которое на нас легло. Парень не поверил, но даже система подтвердила мои слова, ибо я поклялся своей последней жизнью и жизнью всего отряда в том, что я прав. И тогда парень больше не пытался вставить свои два слова. Он просто слушал.

Дальше его ушей достигали мои слова о том, как мне пришлось сражаться со своим товарищем, которого захватил в свою власть мертвый бог. Затем, как обнаружил мертвые тела других однопартийцев, как брел через туман в другом измерении, как сражался с главной куклой старого и мертвого бога, о том, что мне пришлось вынести ради этого. Что Андрею пришлось сделать ради этого.

Напомнил ему также и про Отца с его отрядом, который морочил всему городу мозги на протяжении полутора месяцев, а может, и больше. Уточнил, что только благодаря моему отряду удалось избавиться от него и раскрыть всему городу глаза. Напомнил про то, что именно моему отряду по моей задумке удалось спасти тифлингов. И достаточно ядовито упрекнул всех жителей за то, что они позволили себе забыть о тех, кого раньше знали. Я был зол и не скрывал этого. А этот паренек прекрасно понимал мои чувства и молча слушал, а когда я закончил, он попросил пару минут, чтобы все обдумать.

Я не стал держать его возле себя, пускай думает, пускай размышляет. Я уже сформировал необходимые требования, которые были бы выгодны мне и моему городу. А ему надо только свыкнуться с тем, что он и весь его город теперь в неоплатном долгу предо мной и моим отрядом. В особенности перед теми, кто пал.

Он беседовал со многими, пара минут затянулась на долгие минут тридцать, почти все жители разошлись и начали приводить город в порядок. А я терпеливо ждал, гуляя по площади вокруг монолита. Ждал в надежде, что этот воин ко мне, наконец, подойдет. И он подошел.

— Я готов слушать требования, — спокойным голосом сказал он.

Требования. Именно требования, а не предложения. Он все прекрасно понимал, он все осознавал. И тем самым мне становилось только больнее. Он очень сильно походил на Латия. Но не был им. --">