Иван Валерьевич Оченков - Лабух

прячьте взгляд

Ведь я ни в чем, ни в чем не виноват. [1]

Мелодия, написанная в 1957 году в далекой Бразилии, произвела неизгладимое впечатление на русских мальчишек, потерявших свои семьи во время войны. Когда прозвучал последний аккорд, мало кто из них мог сдержать слезы.

— Вот что, Мишка, — повинуясь какому-то безотчетному порыву, шепнул я. — Хочешь в нашу джаз-банду?

— На кой я вам? — скептически хмыкнул тот. — Ни петь, ни играть не умею.

— Это дело наживное. Пока же просто помогать будешь. Инструменты грузить, афиши клеить. Работы хватит…

— А на гитаре играть научишь? — загорелся Муха.

— Запросто. И вообще, если есть хоть капелька таланта, сделаю из тебя классного музыканта.

— А если нет? — проявил никак не свойственную его возрасту самокритичность мальчишка.

— Тогда будешь лабухом. Как я!

Эпилог

На том наши гастроли едва не завершились. Маша, ни в какую не желала оставлять своего возлюбленного одного, а без нее выступления были немыслимы. Но, к счастью, вскоре Болховскому стало лучше, и мы продолжили бомбить по городам и весям необъятной советской родины. Могилевский, считая себя ответственным за едва не случившийся провал, удвоил рвение и принялся так плотно его опекать, что будь на месте бывшего белогвардейца более проницательный человек, он наверняка заподозрил бы неладное. Но переживавшему потерю богатства Жоржу было не до того. Как, впрочем, и мне.

В Москву вернулись в конце сентября. Куницына и ее избранник поселились в доме родственников, где ожидают разрешения на выезд. Ходят слухи, что Лариса Николаевна от потенциального зятя в полном восторге, а вот Пётр Кузьмич его недолюбливает.

Мне, как и обещали дали комнату в общежитии работников культуры, где мы с Мишкой и поселились. За время гастролей он научился бодро бряцать на гитаре три блатных аккорда и нахватался от меня разных жалостных песенок, которые с успехом исполняет местным девчонкам. Те млеют, ведь остальные мальчики в нашем доме если и музицируют, то на скрипках или фортепиано. А это, согласитесь, совсем не тот коленкор! В школе его успехи не так велики, но выручает участие в самодеятельности.

В общем, жизнь стала потихоньку налаживаться…

На сей раз не было никаких частных встреч. За мной прибыл курьер в фуражке с синим околышем и револьвером в кобуре, который и проводил меня на Лубянку. За большим столом сидели трое. Незнакомый мне человек в очках, Артузов и Целинская. Все в форме и даже с наградами. У Клары орден Красного Знамени на кумачовой розетке, а у Артура серебряный овальный знак с мечом, и римской цифрой пять. [2]

— Здравствуйте, товарищ Семенов, — радушно пригласил хозяин кабинета. Надеюсь, мы не оторвали вас от творчества?

— Нет. Что вы… простите, не имею чести…

— Меер Абрамович.

— Очень приятно!

— Взаимно. Да вы присаживайтесь.

— Благодарю.

— Николай Афанасьевич, — не стали водить вокруг да около чекисты. — У нас есть для вас интересное предложение.

— Нужно где-нибудь выступить?

Ответом мне был всеобщий смех.

— В общем, да. Кажется, вам хотелось отправиться на гастроли заграницу?

— Да. Очень.

— Можно узнать, зачем?

— Даже не знаю, что вам ответить. Мир посмотреть, себя показать. Ну и играть там, конечно… для мирового пролетариата.

— Похвальное желание. Наша организация могла бы помочь вам с реализацией этого намерения.

— Что я должен сделать?

— Вот это деловой подход!

[1] Песня их кинофильма «Генералы песчаных карьеров» Муз. Доривал Каими русский текст Юрий Цейтлин. Оригинальное название — «Marchа dos Реsсаdores» (Марш рыбаков).

[2] Знак «Почетный работник ВЧК-ГПУ» 1922.

Nota bene

С вами был Цокольный этаж(через VPN), на котором есть книги. Ищущий да обрящет!

Понравилась книга?

Наградите автора лайком и донатом:

Лабух

--">