Влад Войце - Безобидный Малёк. У каждого своя правда

сплавлялись к столице вашей.

— Это то тут причём?

— Так я начал только, — спокойно заметил я. — Так вот, Арва, узкое место на Тихой у Двойной петли знаешь?

— Не бывал, но немного слышал, место известное, хоть и далековато отсюда.

— Шли мы там вечером и слишком близко от северного берега и мелководья. Там на корабль уродцы северных некромантов и напали.

— Да ладно?! — поражённо встрял наёмник Бош, окончательно просыпаясь. — До туда же от границы недели две ходу.

— Разве что по дороге. А по лесу и все три будет, — вздохнул я. — Потому никто даже в мыслях о нападении не думал. А от разбойников мы бы, скорее всего, легко отбились.

— И? — поторопил меня возница, нашедший наконец, чем развеять скуку почти недельного похода через густой лес.

— Всех на корабле там перебили. Я же успел за борт прыгнуть и ушёл водой. Уж больно северные твари воду не любят и плавают, как утюги.

— Есть такое, они тяжёлые очень, — подтвердил наёмник, что к своим годам тридцати явно успел не раз столкнуться с ними.

— В общем, нашли меня ниже по течению на следующий день селяне местные. Я как пришёл в себя, сразу про тварей и сказал. Вечером уже, коллега его заявился, — я мотнул головой в сторону головы каравана, где выделялись двое. Один — своими полными доспехами, ловящими начищенным металлом редкие лучи светила, пробивающиеся сквозь кроны деревьев, а второй — «чёрноплащник», отчасти скрытой, но ощущаемой многими на него в тайне смотрящими, аурой власти. Оба собеседника меня поняли без уточнений.

— И что, нашёл он напавших?

— Да, с ним ещё отряд егерей был, они выследили и загнали тёмных к скалам. Там и перебили их всех.

— Егеря — отморозки, — с раздражением, явно вспоминая нечто из своего прошлого, заметил наёмник.

— Ну, не мне судить, я их мельком видел, — не стал спорить с ним я.

— И тебе повезло, что так. Они — те немногие, кто за границу к тёмным ходят и режут там их тварей. Видал, малец, у них хвосты на шапках, на волосы похожие?

— Вроде, что-то такое было, — неуверенно ответил я.

— Каждый егерь прежде чем называться таковым, должен срезать скальп с живого и лично добытого тёмного...

— Так даже у тварей их редко, когда волосы есть, что уж про «костяшек» говорить, — с недоумением перебил его я.

— Ты не понял, Малёк, не с их тварей, а с самих тёмных. А они по виду мало чем от нас с тобой отличаются.

— Ты это при этих двух не ляпни, — буркнул тихо возница, кивнув туда же, куда недавно указывал я. — Паладин тебе за такие речи бошку с плеч может снести, во славу Богини Света. И это если повезёт, потому что если второй тебя заподозрит в скрытом снисхождении к тёмным, которых ты со светлыми равняешь, то так вывернет, что потом жалеть будешь, что тебе сразу голову с плеч не сняли.

— Да я так, чисто физиологически, — открестился Бош.

— Слова то какие знаешь, в университетах, что ли учился? — с небольшой издевкой подколол его Арва. Что не удивительно, так как в королевстве был один лишь крохотный «университет». И в нём обучали только паладинов, чародеев и «чёрноплащников».

— За годы работы с моим приятелем, — наёмник чуть тряхнул древко своей длинной секиры, — я с разными заказчиками успел поработать. А в дороге за разговором время много быстрее течёт.

— Ясно, — примирительно кивнул Арва. После чего, заметив, как пара лошадей начала филонить, пользуясь тем, что он отвлёкся, и теперь понемногу отставала от идущих впереди фургонов, слегка привёл их в чувство кнутом.

— Так ты прервался, Малёк, — снова вернулся ко мне, упорный в своём любопытстве возница.

— А что ещё-то?

— Про прозвище.

— Ну, так пришёл я в село из реки, был мокрым, мелким и безобидным, меня Мальком и прозвали.

— Понятно, что же, но чего ты с нами нынче увязался?

— И тут всё просто. Деваться то мне некуда. Я там с год пожил, намаялся. Кузнецу и рыбакам помогал местным. Выживать можно — жить нельзя. Я же для них чужак. Да и то, что после тёмных выжил...

— Косились и сплёвывали за спиной? — понимая мои проблемы, риторически заметил возница. — Селяне просты и боязливы, иногда, вплоть до глупости. Ну, ладно, папаша твой погиб, но чего потом домой не вернулся?

— Да некуда. Бастард я. Мамочка то моя лихоманкой отошла, я к папашке. Он мне: «знать не знаю тебя». Ну, я так и этак, в общем, уговорил.

— На что?

— Да сказал, что возьмет меня с собой, а он, как раз в --">