Артемис Деник - Вор: Пришествие Трикстера

Вор все-таки скрылся, но вскоре он догнал старика за миг до того, как тот исчез в толпе. Для вора это было началом очень долгого обучения. Результаты которого и делают вору имя.

Тем вором был я.

3

Август 1223 года.

Я сидел на лестнице в месте, которое я не могу назвать. Мне было двадцать, и я ожидал, пока Артемус позовет меня. Совет Хранителей должен был решить, что делать со мной дальше. Я формально окончил свое обучение и должен был начать настоящую жизнь. Из меня хотели сделать мальчика на побегушках — некоего агента. Моей задачей было бы наблюдать за Халлесфордом и сообщать сию информацию кому-нибудь из Хранителей. Незанятное это было дело, да и бессмысленное. Сколько не пытался мне Артемус объяснить, что такое баланс, я всегда отвечал ему: «Артемус, но его же нет! Оглянись по сторонам!».

Сначала Хранители гордо молчали, смотря на меня, как на ребенка, «ведь я жил на улице» (что бы это не значило). Но с каждым годом интерес некоторых ко мне пропадал, а недоверие и даже что-то, что можно назвать разочарованием только росло.

Меня абсолютно не устраивала вся эта возня с Древней Книгой. Хранители с утро до ночи выводили на ее пустых страницах непонятные символы. В их суть меня никто не посвящал, конечно. Хранители говорили, что «мое время пока не настало, но в нужный час они откроют мне все свои тайны». А так, я бесцельно шлялся по коридорам, туда-сюда, и проводил все свое свободное время в тренировочном зале.

Тренировки — это было единственное занятие, которое нравилось и мне, и моим наставникам. Они сказали «тренируйся» — я был не против. Мне сразу понравилось стрелять из лука и крошить деревянных болванчиков клинком. А после бегать, приседать и подтягиваться.

Артемус отворил большую деревянную дверь. Его лицо сковывала озабоченность. Он со старческой манерой помахал мне рукой. Ну, я поднялся и пошел следом за ним, что мне еще оставалось?

Внутри свет был приглушен. Совет располагался на трибуне, я — прямо перед ними. Эти лица я видел уже в сотый раз, но никогда еще не видел их такими напряженными. Про себя я думал: «Должно быть, произошло что-то важное… Но, причем тут я? Я всего лишь ученик…». Как только я поравнялся с ними, они все встали, но как-то резко и в разнобой. Артемус покинул меня и занял свое место. Теперь все лики было обращены только на меня.

Чуть позднее я заметил, что слева от трибуны, в уголке, томилась какая-то женщина. Ее красный балахон говорил сам за себя — о ее статности. Люди из Совета поправили свои мантии и опустились наконец на свои кресла. А я замер в ожидании. Хранителям вообще не дано выражать свои эмоции. Это их профессия. Это их образ жизни. Но сейчас, точнее тогда, мне казалось, что я мог различить ту торжественную важность, которая выражалась в их лицах.

Первый Хранитель дал свое слово: «Гаррэт, мы очень верили в твои способности. Мы учили тебя все эти годы, чтобы ты стал достойным членом нашего Ордена».

Второй Хранитель продолжил: «Но случай или предопределенность решили по-другому».

Третий Хранитель: «До нас дошли сведения, что разум твой все-таки… омрачен».

Четвертый Хранитель дополнил: «Ты усердно, и не очень, но закончил свое обучение. Все мы знаем, и не можем не знать твою историю, но есть одна… деталь».

Пятый хранитель, самый старый: «Деталь на-настолько фундаментальная, что за-закрыть на нее глаза мы просто не-не можем. Т-ты утратил баланс. Баланс, который под-поддерживал тебя все эти, кхе, годы».

Шестой Хранитель, после небольшой паузы закончил речь: «Но наше изначальное решение изменилось. Госпожа Кадук сообщила нам нечто настолько важное, что…».

Артемус встал с места: «Господа, я думаю, все мы и так достаточно сказали этому юноше. Дело в том, Гаррэт, что теперь лишь ты сам можешь распоряжаться своей жизнью. Это твое дело. Мы больше… не вправе направлять тебя, потому что не можем».

Девушка в красном платье улыбнулась мне, а я все стоял на месте, как кол. Потом я почувствовал теплую руку Артемуса, который вывел меня из темного зала наружу, на звездное небо. Он прошептал мне на ухо: «Мы не можем, потому что так велит время, Гаррет. Мы не можем вмешиваться в твою душу, если она, как во время шторма, бурлит. Ты должен сам принять решение…».

«Тогда я ухожу» — произнес я.

4

Что же было дальше?

А дела шли скверно.

Я бесцельно шатался по городу в поисках человека, на которого могу положиться. И-и-и… такой человек нашелся — Катти. --">