Михаил Еланов - Бюро добрых дел

начавшиеся развиваться здесь, доиграть им так и не дадут.

На площадке стояли межпланетный катер Мигеля, посадочный модуль Жака и грузовые контейнеры. Контейнеры были разгружены и готовы к отправке на корабль.

Жак вошел в посадочный модуль. Включил электронику. И устроившись в пилотском кресле, стал наблюдать, как грузовые контейнеры один за другим начали медленно подниматься вверх. Там, на орбите, они присоединятся к кораблю.

«Как интересно развивается мир, — думал Жак. — Еще относительно недавно, каких-то пять сотен лет назад, чтобы подняться на орбиту нужно было много топлива, окислителя, тяжелые ракеты. А теперь…

Теперь человек победил гравитацию, вернее, то, что ее создает. И все, можно без особых энергозатрат взмывать в высь.

А может действительно заняться стихоплетством? Пока есть вдохновение. Ну-ка, что можно здесь сочинить?

Вперед, в полет, взлетаем ввысь!

До звезд дотянемся рукой,

И мы не зря здесь родились,

Чтобы нарушить их покой.

Бред конечно, но складно, а главное — романтично».

Жак убедился, что последний контейнер начал подъем и отдал команду бортовому оборудованию следовать за ним.

«А ведь всего лишь нужно было поменять сознательное восприятие гравитации, — продолжил он размышления. — Как считалось? Есть большой объект, он тянет к себе. А ведь оказалось, что есть то, что равномерно давит со всех сторон на нас. А большой объект только частично экранирует его».

Жак ощутил легкий толчок. Это означало, что посадочный модуль встал на место. Теперь домой.

Глава II Звезды зовут

Транспортные корабли типа «Т», к которым относился и корабль Жака, как, впрочем, и все другие транспорты, был чем-то похож на детский конструктор. Он представлял собой остов с энергетической установкой и основной электроникой. Остальные части подсоединялись к нему. Десять грузовых контейнеров и посадочный модуль, который в межзвездном полете является кабиной пилота.

Эта схема была выработана за пятьсот лет космических перелетов.

Можно было вместо контейнеров использовать пассажирские автономные кабины, но сейчас к кораблю Жака, с красивым названием «Пегас», были подсоединены только грузовики. В последнее время повстанцев на Мёбиус, как назвал в свое время планету Мигель, прибывало мало.

А начиналось все с того самого катера «Барселона», который стоял за домом. На нем Мигель Санчес набирал себе первых сподвижников. Теперь все становилось скучным и неинтересным. Пять лет на них никто не нападал, кровососы-капиталисты как будто забыли о них. И повстанцы медленно и уверенно превращались в обычных членов коммуны, работающих на обеспечение себя. И кроме этого, несущих караульную службу.

Убедившись, что все модули в сборе Жак отдал команду на отдаление от планеты.

«А благодаря эффекту Перова-Вольского, — продолжил рассуждать Жак. — Мы летаем».

Загорелся зеленый индикатор, это означало, что Пегас набрал скорость и вышел в точку старта, можно уходить в подпространство. Жак задал курс на Малую Францию и дал старт. Все за бортом заволокло серым туманом. Корабль ушел в параллельное пространство, где расстояния можно сократить в сотни, тысячи раз, и взял курс на родину Жака. За кораблем в подпространство ушел космический катер. Но это был не «Барселона». Катер стоял на дальней орбите и не был виден охранным системам Мёбиуса.

На больших кораблях вдоль коридоров и в обжитых модулях включалась гравитация. На кораблях типа «Пегаса» Жака такой опции не было. И пилоту, и пассажирам весь путь приходилось проделывать привязанными ремнями к креслу в невесомости. Главное было найти занятие на дорогу, которая могла растянуться от пары часов до суток.

Можно, конечно, спать. Но это скучно. Поэтому кто читал, кто вязал, продавались специальные приспособления, чтобы делать это в условиях отсутствия веса. Один друг Жака постоянно хвастался, какую очередную «обалденную» вещицу он сделал в последнем полете.

Жак в этом плане был сторонником книг. Он впитывал их в себя с большим интересом, искал произведения классики XIX, XX, XXI веков. Французы, немцы, англичане, русские. Он специально освоил соответствующие языки, чтобы читать в оригинале. С Мигелем он освоил испанский и смог прочитать «Дон Кихота» Сервантеса на языке автора. Десять полетов туда и обратно ушло на прочтение «Войны и мира» Толстого. Конечно, не все удавалось --">