Алексей Александрович Иванов (Алексей Александров) - Расколотая империя

а затем просто кивнул, зная насколько Тар равнодушен к церемониалу. — Похоже, не только я в нашей семье помню древние горские обычаи. Ладно Тар. А ты, Бадрис, как здесь оказался?

— Он был и моим отцом!

— Тише, тише. Никто в этом не сомневается. Я просто удивлен, что ты знаешь про этот обычай. — Харус высказал ровно те же мысли, что беспокоили Тара. — Нам с Таром о нем отец рассказывал, когда мне…. — Он задумался. Лет шесть было или семь. — Да и потом отец часто совершал этот обряд, когда погибал кто-то из его близких друзей-горцев.

— Мне мать рассказала, — недовольно пояснил Бадрис. — Давно. Когда я был еще маленьким и страстно желал узнать как можно больше об отце… которого практически не видел и не знал. — Он одарил двух старших братьев завистливым взглядом. Тар и Харус еще застали Гехана, который не успел стать настоящим, вечно занятым императором. Ему такого счастья испытать не довелось.

— Кстати, — вспомнил вдруг Харус, присовокупив свой небольшой кувшин вина к двум стоявшим перед лакированной табличкой кувшинам. — Думаю, нам стоит подождать еще одного гостя. Уже направляясь в Зал Предков, я видел, что в комнатах Лорса горел свет. Непохоже это на него. Он всегда ненавидел столь ранние подъемы.

На время траурной церемонии все принцы и императрицы перебрались в императорский дворец, покинув такие уютные и защищенные поместья в Белом городе. Нет, в императорском дворце хватало стражников и слуг. Но все они служили императору. А не одноцветным дворам императорского рода. По крайней мере, так должно быть. Сколько среди стражников и слуг шпионов принцев, императриц, кланов и отдельных родов не знал даже глава Палаты Теней Кесс Родор.

Слова Харуса оказались пророческими. Возле входа в Зал предков вновь послышались шаги, а затем шелест вынимаемого из ножен меча.

— Бадрис? Тар? Харус? — С каждым новым именем глаза Лорса Валлона становились все больше. — Я что, все же заснул? — Поняв, что это ему не снится, он убрал меч обратно в ножны, втайне проклиная себя за поспешность. Нет, он не испугался, просто проявил осторожность! Именно так и никак не иначе! Стражники у входа как-то странно на него смотрели, а потом он услышал, что в Зале Предков кто-то разговаривает.

— Брат Лорс… — начал было Харус, но был перебит.

— Тебя императрица Лиара прислала? — холодно уточнил Бадрис.

— Я сам пришел! — гордо вскинул подбородок Четвертый принц, проходя в зал. — Для ночной прогулки мне не нужно спрашивать разрешения у мамочки.

Это был не просто камень, а огромный булыжник, брошенный в огород Пятого принца, излишняя опека матери над которым была причиной сплетен и обидных шуток. В том числе распространяемых не без помощи Красного Двора.

В борьбе за власть императрицы не стеснялись средств. Слухи, подкуп, угрозы чиновников — в ход шло все или почти все.

Щеки Бадриса заалели, а ладонь легла на рукоять меча. Лорс не остался в долгу и проделал тоже самое.

— Первый, кто вынет меч, будет иметь дело со мной! — Голос Первого принца замораживал не хуже техник его ледяной магии. — Нашли место и время, — попенял он младшим братьям. — Хотите пустить друг другу кровь — покиньте Зал Предков и убивайте друг друга вне этих стен.

Немного смутившись, слишком просто он поддался на провокацию, Бадрис убрал ладонь с рукояти меча.

— Младший брат приносит извинения старшему. — С жестом почтения, холодно, но довольно низко поклонился он брату.

— Принимается. — Лорс не отказал себе в удовольствии не совершать ответный поклон и только небрежно кивнул, вызвав отчетливо слышный скрежет зубов со стороны Пятого принца.

— Смотрю, тут братская пирушка? Ничего, что я без приглашения? — Когда на пороге Зала Предков появился еще и Тибер, никто уже не удивился. Все принцы вспомнили про древний ритуал. И в ночь восьмого дня после похорон пришли отдать дань уважения памяти отца, как того требует не совсем имперский, и точно не прописанный среди похоронных ритуалов императоров, обычай.

Зато ему следуют горцы севера, к числу которых Гехан Третий Яростный Вихрь не забывал относить себя до самой смерти.

— Чье вино будем пить? — Небрежно отодвинув со своего пути Лорса, Тибер понюхал содержимое стоявших перед лакированной табличкой первого императора Третьей империи бутылок и недовольно скривился. — Предлагаю мое. Я взял --">