Борис Борисович Батыршин - Московский Лес - приложения. "Слово для Леса и Мира"

судьбе замка Эдо и императора Нарухито неизвестно ничего. Вы понимаете, Женя – за все тридцать лет ровным счётом ни-че-го. Ни одна из попыток добраться туда не увенчалась успехом; разведка с воздуха по понятным причинам невозможна. И при этом, каждый японец убеждён, что император Нарухито жив-здоров, просто удалился в добровольное изгнание, где предаётся скорби по жертвам, понесённым его народом. Или ещё по чему-нибудь.

- Ладно, Дава, Бог с ним, с императором. А что же с самим Лесом?

- А вот Леса-то и не стало. Цунами оказалось столь губительным для гигантских деревьев, как и для небоскрёбов. Выстояли единицы; остальные вывороченыс корнем, унесены, образовали циклопические завалы шириной во многие километры и высотой не уступающие московским высоткам. Очистившееся место, включая большую часть Токийского залива, заросло манграми или превратились либо в покрытые водорослями заболоченные мелководья. От прежней застройки остались отдельные огрызки зданий, по большей части –небоскрёбов, устоявших благодаря оплетавшим их древолианам. Всё остальное утонуло в болотах и манграх. Прибавьте сюда сотни и сотни судов, от прогулочной яхты до атомного авианосца, заброшенных волной на территорию Токийского Болота – и вы получите приблизительный облик этого места.

- Но ведь там есть люди?

- В Токийское Болото стекается народ с Юго-Восточной Азии, те, кто привык жить на воде в лодках или свайных домиках. Выходцы из Вьетнама, Камбоджи, канаки из Индонезии и Малайзии, представители болотных племён Бангладеш и «морские цыгане». Жизнь там гораздо тяжелее, чем в Московском Лесу - практически все плоды цивилизации уничтожены начисто, нет "нейтральных зон", вроде Полян, Речвокзала или ВДНХ. Но главная беда – это агрессивная фауна. После цунами по всему Болоту образовались островки мезозойской и палеозойской растительности с хвощами, гигантскими папоротниками, и главное - массой крайне неприятных тварей, включая даже динозавров.

В результате, Болото стало Меккой палеонтологов всего мира – за исключением тех, кто занимается миоценом и палеозоем, тем прямая дорога в Московский Лес. Но в Токио работать гораздо сложнее из-за уже упомянутого отсутствия безопасных территорий. К тому же, тамошнее население учёных недолюбливает и, случается, режет…

- Но ведь экспедиции всё же организуют?

- Да, причём не так уж и редко. Вот, к примеру, недавно….

- Всё это безумно интересно, Дава, но, увы, нам, как всегда, не хватило времени. Следующий выпуск «Слова для Леса и Мира» - ровно через неделю, в среду, восьмого июля. А сейчас, как всегда, сводка новостей и погода.

--">