Сергей Васильевич Лысак - Некомбатант 2

— ничто. Хорошо, что команда умников, набранная мной в Технологическом институте, и работавшая теперь на заводах моего папеньки, глупых вопросов не задавала. Им поставили конкретную задачу, и они занялись ее практическим выполнением. А с чего такая блажь хозяину в голову взбрела, их не касается. Сложности возникли лишь с Бритневым, который искренне не понимал, зачем нужны такие новации в судостроении, заметно удорожающие проект. Пришлось открыть ему часть правды, сказав, что в случае войны с Турцией, которая весьма вероятна в самом ближайшем будущем, такой быстроходный разведчик, не зависящий от ветра, нашему флоту очень пригодится. И якобы даже имеется тайная договоренность с Морским министерством об использовании «Лебедя» в этом качестве на Черном море сразу же после начала военных действий. Тем более, с е й ч а с для казны это ничего не стоит — пароход мы строим на свои средства. Кто из адмиралов «под шпицем», находящийся в здравом уме, откажется от такого подарка?! Никто. Но говорить об этом публично... Сами понимаете...

В общем, прокатило. Бритнев проникся, и более этот вопрос не поднимал. Отставной ротмистр Игнатов за время моего европейского вояжа создал службу безопасности и отряд «конных егерей», и теперь усиленно занимался его подготовкой. Мы с папенькой в его дела не лезли, обеспечивая лишь финансирование и необходимое снабжение. Оружие нового типа, то есть наши «недоторпеды», тоже было готово. Скрыть это от жандармов невозможно, да и бессмысленно, поэтому я наоборот попросил помощи у Бенкендорфа в обеспечении секретности данного мероприятия. В мою «теорию заговора» наверху поверили, и сочли, что поскольку новое оружие делается не за счет казны, а на личные средства, то и пусть. Будет война, или нет, это еще вилами по воде писано, Но если война все же начнется, то неплохо иметь козырь, о котором противник ничего не знает.

Конечно, скрыть производство электрических полупогружных торпед вообще было нереально. Слишком много людей вовлечено в процесс их изготовления. Но если относительно инженеров из конструкторского бюро, разрабатывавших проект, я мог быть уверен в достаточно большой степени, то вот в остальных такой уверенности не было. Поэтому, посоветовавшись с Бенкендорфом, решили не засекречивать непонятные «байдарки», а исказить информацию, представив все, как опыты с электродвигателями. В том плане, насколько их можно применить в морской сфере. Ради такого дела на каждой «байдарке» было предусмотрено ручное управление с местом для водителя, и наши «испытатели» с завидным постоянством «проваливали» очередные «испытания», якобы доказывая, что электродвигатель на море — не лучшая идея. Ну а то, что мануфактур-советник Давыдов тратит деньги на такое непотребство, то это его личное дело. Удалось полностью скрыть от широкой публики (но не от жандармов, естественно) только создание мин для подводных диверсий. Ради соблюдения секретности работы велись не на нашем заводе, а в мастерской, занятой изготовлением разной мелочевки, оформленной на подставное лицо, и официально с семейством Давыдовых никак не связанной. То есть, к весне 1853 года мы были готовы встретить супостата во всеоружии. И насколько удалось выяснить, наши приготовления не вызвали беспокойства у «зарубежных партнеров». Но это была лишь видимая вершина айсберга. Многое осталось скрытым от широкой публики. Что-то делалось совместно с Отдельным корпусом жандармов в лице Бенкендорфа, а что-то осталось тайной даже для него. Во всяком случае, я на это надеялся.

Началось все с ожидаемого визита «гостей». Первыми пожаловали французы. Мой старый «друг» и собутыльник по тулонскому арсеналу Анри появился в Петербурге уже в марте 1852 года. И был вынужден сразу огорошить меня известием о гибели Шарлотты. Что, разумеется, меня очень «огорчило». Пришлось даже пару дней изображать «вселенскую скорбь». В планы француза длительная меланхолия агента не входила, поэтому он стал всячески стараться меня расшевелить. И ему это в конце-концов «удалось». Но наш гость из прекрасной Франции не учел «российских реалий», когда я пригласил его в баньку вместе с девицами. Где мы и устроили веселую групповушку. Как любят говорить ханжи, любой роман должен быть написан так, чтобы его можно было дать почитать невинной девушке. А то, что мы творили, в сюжет подобного романа никак не вписывалось.

Поначалу француз охренел, но быстро --">