Дмитрий Анатолиевич Емельянов (D.Dominus) - Братство Астарты

Прокопий, с тревогой наблюдая за быстро пьянеющим Иоанном, раздумывал о том, как бы побыстрее и понезаметней увести его из этого вертепа. На ум патрикию ничего не приходило, а вот Элисун был полон идей. Вскочив со своего места, он гаркнул, перекрывая шум:

— За союз империи и вендов!

Совсем молоденькая девчушка тут же наполнила кубок цезаря вином. Рэкс с поднятой чашей в руках кинул взгляд на Иоанна, и тот поднялся, подхватив тост:

— За союз империи и вендов!

— До дна! — заорал Элисун опрокидывая кубок в глотку.

— До дна! — поддержали своего рэкса собравшиеся из всей имеющейся посуды.

— До дна! — выдохнул Иоанн и в несколько глотков осушил свою чашу.

Милая девчушка улыбнулась ему широкой открытой улыбкой, и цезарь совсем размяк. Какая она… Его взгляд ощупал аппетитные женские формы.

— Нравится? — Широкая лапа рэкса понимающе легла на плечо Иоанна.

— Красивая! — Пьяно блуждающий взгляд цезаря взлетел вверх, и скуластое лицо Элисуна расплылось в ответ широкой радушной улыбкой.

— Понравилась — бери! Этой ночью моя дочь с радостью согреет постель дорогому гостю!

Иоанн зарделся в смущении, а рэкс, словно не замечая, довольно загудел:

— А если ты в постели так же силен, как и в бою, то можешь взять и этих двух! — Он довольно заржал. — Все мои дочери будут счастливы вырастить в себе семя героя!

Беспокойно ерзавший на месте Прокопий после слова «семя» панически закатил глаза. «Ах ты, хитрожопая тварь, — в сердцах он молча обложил Элисуна. — Ах ты, ушлая варварская лиса! Вот ради чего ты хвостом мел перед цезарем — захотел, чтобы твоя девка понесла от прямого потомка Корвина Великого. Задумал разбавить свое ничтожное имя голубой императорской кровью! Этого никак нельзя допустить! Константин нас живьем сожрет за такой политический провал!»

Он открыл глаза и уставился на Иоанна, пытаясь всеми силами привлечь его внимание, но потомка императорской крови в этот момент больше интересовали три ластящиеся к нему девушки.

Одна из них, прижавшись всем телом, уже ласково шептала на ухо:

— Пойдем с нами, не пожалеешь!

Прокопий вскочил, выпучив от ужаса глаза:

— Мой цезарь!

Глас вопиющего в пустыне! По пьяно-безумному взгляду Иоанна было понятно, что словами его не остановить, и если он еще чем-то и способен думать в эту минуту, то явно не головой.

Патрикий безнадежно опустился на свое место. Катастрофа! Через неделю слух дойдет до Царского Города, а через три нас ждет срочный вызов в канцелярию Сцинариона. Его взгляд уцепился за невозмутимое лицо Велия и безмолвно завопил: «Что делать?!»

Лу́ка Велий видел страх в глазах Прокопия и понимал его причину. Во всей этой ситуации он находил и свой просчет. Нельзя было такого допускать. Ладно, что сделано, того не вернешь.

Лихорадочно заработал мозг, привычный находить выход в любой ситуации. Что остается сейчас? Увести цезаря силой? Вряд ли получится тихо: Элисун уже нацелился получить царственного внука и без крика Иоанна не отпустит. И это еще неизвестно, как поведет себя сам цезарь. Вполне вероятно, что он, мягко говоря, будет возражать. Получится громкий скандал, роняющий честь и достоинство цезаря, а значит, и всей Туринской империи. Задача!

Он задумчиво почесал лоб, наблюдая, как Иоанн неумело мусолит губы варварской принцессы. «Задача!» — мысленно повторил Велий, и в его карих глазах заплясали веселые бесенята.

С шумом, привлекая внимание, Лу́ка резко встал на ноги и, вскинув свой кубок, проорал во все горло:

— За императора Константина II!

Получилось впечатляюще: у Прокопия полезли на лоб глаза, а зал даже затих на мгновение. Но мгновение было недолгим, а пьяным вендам уже было все равно за что пить — лишь бы наливали.

— За императора! — равнодушно загудел народ, запуская братину по кругу.

Упоминание имени царственного дяди на миг вернуло Иоанна в реальность, и Велий, воспользовавшись этим, громогласно отчеканил:

— Кубок цезарю!

Прокопий взглянул на комита, как на безумца, а Элисун добродушно поддержал рвение спутника Иоанна и, сграбастав со стола кубок, рявкнул:

— Вина!

Но Лу́ка вдруг заупрямился:

— Раз уж мы на пиру у славных вендов, то и пить должны их добрый хмельной мед.

Рэкс расплылся в счастливой улыбке:

— Верно говоришь, туринец! Медовуха то куда вкуснее вашей кислятины!