Владислав Викторович Порошин - Красно-белый

хет-трик.

— Ну, допустим. Чего теперь-то старое ворошить? — Я посмотрел за тот столик, где мне в целом внешне понравилась одна блондиночка. — В 90-е годы талантливых парней хватало, подумаешь, на просмотре один сломался, возьмут другого. Давайте с нашим холостяцким брюзжанием покончим.

— Да, выслушайте вы меня наконец! — Сосед одним залпом опрокинул оставшееся в его стакане вино и горячо зашептал. — Прошлое можно переиграть. Особенно таким счастливчикам, которые родились 29-го февраля.

— Закусывай сосед, — пробурчал и поднялся из-за стола, но как назло к тем дамочкам подсел уже какой-то хмырь.

Поэтому я, неловко потоптавшись на месте, снова присел напротив сумасшедшего профессора и, решив его позлить, ради хохмы, спросил:

— А знаете, это очень интересно. И как же, по-вашему, прошлое можно переиграть, когда в него попасть решительно невозможно?

— Хех, — усмехнулся сосед. — Ясное дело на самолёте в прошлое не улететь, хотя в истории и такое случалось, что пассажирские лайнеры залетали на несколько лет назад или вперёд, попав в пространственно-временной тоннель. А пойдёмте на брег моря, там и поговорим под шум прибоя. А то тут слишком шумно.

«Ой, дурак, небось, РЕН-ТВ насмотрелся», — обозвал я учёного про себя, но решил отыграть комедию до конца. Всё же День рождения, имею право покуражиться, чтобы было потом, что вспомнить.

— Да, да, — сказал я, изо всех сил стараясь не заржать. — Мне тоже тут музыка не очень. Пошлите на бреге моря коллега. Пора приступать к эксперименту. Кстати, а в чём он заключается?

Сосед посмотрел на наручные часы, странно улыбнулся и, лихорадочно сверкнув глазами, сказал:

— Время не ждёт, за мной, подробности расскажу по дороге.

Из мало внятного изложения теории многомерного времени, над которым трудился отдел сумасшедшего Григория Саныча, я понял лишь одно — если в нужном месте в нужное время проглотить таблетку простого снотворного, то можно переместиться в прошлое. А такие счастливчики на вроде меня, родившиеся 29-го февраля, переносятся со сто процентной гарантией.

«Вот на что спускает правительство бюджетные деньги», — подумал я, всё ещё играя роль доверчивого простачка, и спросил вслух:

— То есть я правильно понял, коллега? В этом времени я выпиваю снотворное, а просыпаюсь уже в прошлом? И конечно, без денег, без одежды и документов? Кстати, почему не в будущем?

Сосед, вынул записную книжку из внутреннего кармана пиджака, посмотрел на свои закорючки и, не раскусив моего розыгрыша на полном серьёзе ответил:

— Пока рассчитывать не научились момент погружения в будущее. А в прошлое можно попасть проще простого. Правда, проснётесь вы не в своём теле, а в чужом. Вы хотели стать профессиональным футболистом, проявить себя в большом футболе. Когда выпьете таблетку, то думайте именно об этом, представляя в деталях свою новую судьбу.

— То есть уже были удачные эксперименты? — Схохмил я.

— Были. Я вам больше скажу, один влиятельный олигарх три года назад захотел стать президентом одной большой страны. И мы его так удачно запулили в прошлое, что теперь он президент. Правда, не скажу, что за страна ему досталась. Я ещё, батенька, жить хочу.

— Это Лукашенко, наверное. Беларусь тоже большая страна по сравнению с Ватиканом. — Пробурчал я. — Внезапный взлёт простого председателя колхоза, выглядит более чем подозрительно.

— Всё, пришли, — учёный остановился у самой кромки галечного пляжа. — Широта и долгота совпадают, и время суток самое подходящее. Только вы мне должны пообещать одну вещь?

— Обещаю, — хмыкнул равнодушно я, уже прикидывая как буду гоготать, когда ничего не произойдёт.

— У меня в 1995 году жена умерла, денег на лекарство заграничное не хватило. Откройте в Москве фонд для больных с онкологией. К тому времени денег у вас должно быть очень много. Вдруг вы спасёте и мою супругу.

Григорий Саныч посмотрел на меня, перекрестил и протянул простую таблетку снотворного. Я тяжело вздохнул. Мне вдруг стало жаль этого мужичка, и таблетку я проглотил из сострадания. Глаза тут же закрылись сами собой, и я пробормотал: «Большой футбол».

* * *

— Никон, вставай, замёрзнешь! — Кто-то толкнул меня в плечо, и вокруг загоготали молодые, задорные и от этого всегда весёлые парни.

Я покрутил головой и сразу же догадался, что нахожусь в футбольной раздевалке, где сижу на откидном кресле, которые обычно устанавливают в кинозалах или --">