Елена Валериевна Горелик - Времена не выбирают

полковника, даже если он дурацкий. Более того, в «секрете» вовсе не обязательно, что убьют. У врага оружие, но и ты не с пустыми руками пришёл. Тут только воля Божия, кому доведётся сгинуть. А на шум перестрелки подойдут свои… Вот и тянутся они по кромке чахлого леса вдоль дороги, превратившейся в грязевую реку, чтобы в случае чего первыми принять бой.

Выучка дала о себе знать: едва впереди послышалось ржание лошадей, Дитрих скомандовал укрыться среди деревьев и взводить курки. Русские подчинённые без малейшей задержки выполнили приказ. И показавшийся вскоре конный шведский разъезд был встречен огнём, как положено по артикулу.

Коннице в лесу делать нечего, но и пехоте сейчас на открытое место выходить бессмысленно — затопчут. Однако самое худшее, что видел Дитрих — его солдаты начали оглядываться. Кто на звуки стрельбы подойдёт первым — свои или шведы? Судьба оказалась неблагосклонной: среди деревьев со склизкой, покрытой мхом корой замелькали синие с жёлтыми отворотами мундиры.

— Отходим! — по-русски скомандовал Дитрих, оценив соотношение сил.

Огрызаясь огнём, дозор стал пятиться — назад, к своим, которые наверняка слышали стрельбу. Придут на подмогу? Не придут? Лучше не заниматься гаданием, а позаботиться о себе самим. Но когда их всё-таки зажали между дорогой и лесом, когда от дозора в живых осталась едва ли половина, Дитрих услышал нечто удивительное. Настолько, что сам едва не поймал пулю, каким-то чудом уклонившись в последний миг.

«Мы здесь не одни», — промелькнула мысль, и думал он не о своих солдатах и не о шведах. В лесочке явно был кто-то третий. А частые и громкие сухие щелчки, судя по тому, как после них падали наземь шведы, не что иное, как выстрелы. В горячке боя мудрено было понять, что к чему, хорошо хоть своих за врагов не принимали. Но Дитрих краем глаза заметил какие-то тени, скользившие между деревьями. Или это были люди, похожие на тени? И где пороховой дым?

Что происходит?

Судя по тому, как заорали и попятились шведы — те, кого ещё не скосило пулями — они тоже заметили эту …третью силу. Но вряд ли у них была возможность задаться вопросом, что происходит: люди-тени, почти бесшумно скользившие между поросших чахлыми ветвями стволов, продолжали свой смертоносный обстрел. Что у них за оружие? Неужели многоствольное? Дитрих ни разу не заметил, чтобы они его перезаряжали… Тем временем неизвестные вытеснили оставшихся в живых шведских пехотинцев на дорогу — да, да, ту самую, превратившуюся в грязевое месиво — где они мгновенно потеряли маневр, путаясь под ногами у конных.

— Ложись! Ложись, мать вашу!

Люди-тени подали голос. Дитрих едва не чертыхнулся, когда до него дошло, что говорили они по-русски. Однако привычка подчиняться приказам оказалась накрепко вбита в его натуру. Распластавшись по мокрой земле, он как смог извернулся, чтобы видеть, что произойдёт далее. Четверо людей-теней, всё так же без лишнего шума, подбежали к кромке лесочка, бросили гранаты — а что ещё это могло быть? — в сторону дороги и тоже упали на землю. Четыре разрыва, стук осколков по стволам деревьев, от которого стало не по себе даже бывалому солдату Дитриху. Крики, стоны со стороны дороги, визг раненых лошадей. И снова сухие щелчки выстрелов, частые-частые, словно палит целый мушкетерский полк.

— А ну подсобите, братцы!

— Встать! К заряду! — скомандовал Дитрих, не особо надеясь, что его подчинённые, только начинавшие подниматься с земли, исполнят эту команду. — Скуси патрон!

К его удивлению, русские солдаты подчинились и принялись лихорадочно заряжать ружья — кто где стоял, за деревом в полный рост или за чахлым кустом на одном колене. У него самого за поясом был ещё один пистолет, хотя Дитрих подозревал, что порох на полке давно отсырел.

— Пли! — выкрикнул офицер, взводя курок и выставляя вперёд себя злополучный пистолет.

К его удивлению, вслед за нажатием на спусковой крючок последовал выстрел. Попал или не попал — дело уже десятое. Главное, что солдаты также произвели залп по увязшим в грязи шведам. Сейчас бы поставить багинеты и в атаку, добить хотя бы пехотинцев, но внезапно Дитрих осознал, что врага больше нет.

Люди-тени заметили это раньше него, во всяком случае щёлкающие выстрелы уже минуту как прекратились. Равно как смолкли крики и стоны со стороны шведов. Только бегали раненые или напуганные лошади, в седлах которых уже не было всадников.

— Готовы, — сухо --">