Валерий Михайлович Гуминский - Командор (СИ)

зовут: «Туманный убийца». Сколько уже судов здесь нашли свою могилу! Хорошо, экипажам смерть не грозит. Можно вплавь до песчаного берега добраться, если умеешь на воде держаться и руками махать в нужном направлении. Ну, бывало и плохое, что кто-то тонул. Тогда морские волны выбрасывали утопленников чуть южнее, возле крайних причалов.

Ведь давно заводят речь о строительстве маяка на этом утесе, но дальше разговоров после очередного крушения дело не движется. Главное, вояки знают об опасном месте, а об остальных Корона не сильно-то и беспокоится.

— Становись, ленивые задницы! — раздался хриплый рык младшего помощника Валсера, проводящего развод стражи по постам. — Быстрее, пока мой кулак по чьему-нибудь хребту не прошелся!

Он может. Высокий, мощный, с плечами, на которые ни одна броня не налезает. Пусть один глаз и кривой, но стражники боятся его (не глаз, конечно, а Валсера) жутко. Да что стража — в городском гарнизоне его уважают. Глаз-то он повредил на Пакчете в бытность свою пластуном. Попали в засаду сиверийцев, едва вырвались, Валсер с неохотой рассказывал про тот случай. В глаз ударили рукоятью ножа, когда сцепились в рукопашной схватке не на жизнь, а на смерть. Вот и окривел. Зато жив, подчистую списан в тыловые части. Один глаз же видит? Ну, так служи на благо королевства Дарсия!

Звеня амуницией, возле казармы, куда пришел первым делом сержант, строились стражники. Кто-то на ходу успевал напялить шлем, кто-то подтягивал ремень, и все вместе, толкаясь и переругиваясь, они кое-как вытянулись в одну ровную шеренгу. Кальди подошел к помощнику и хлопнул того по спине, чтобы посторонился.

— Туман сгущается, — предупредил он бойцов. — Смотреть в оба. Пираты очень любят такую погоду, чтобы проникнуть в город. Слухи идут, у них появились какие-то головорезы-штурмовики. Они на шлюпках бесшумно подбираются к берегу, вырезают охрану и захватывают порт.

Некоторые стражники, особо впечатлительные, бабы этакие, поежились. Ничего пусть боятся. Лучше смотреть по сторонам станут, а не дрыхнуть последние часы караула. По правде, сержант Кальди не верил в россказни про ловкость пиратских штурмовиков. Откуда у них подобные подразделения? Чтобы дать дубине стоеросовой, неуклюжей медузе навыки штурмовика, нужно приложить такие усилия, что легче мохнатую мартышку с Аксума научить считать. А пираты — это всего лишь банда ублюдков, боготворящих звон монет. Безбожники и еретики поганые! Суметь организовать из них отряд, спаянный жесткой дисциплиной и невероятной выучкой? Не-а! Не смешите меня, господа! Враки все это. Но портовой охране об этом знать не положено. Насторожены будут, а значит, при реальной опасности не дадут себя зарезать как глупую овцу.

Плохо знал о жизни пиратов сержант Кальди, иначе бы сам последовал своим советам быть настороже.

— Валсер, веди людей на посты, — приказал он, и дождавшись, когда, ежась от свежего ветерка с моря бойцы исчезнут в тумане, медленно пошел в другую сторону. Смена всегда начинается с обхода гавани и заканчивается административным поселком. Службу здесь нести гораздо легче, поэтому многие всякими правдами-неправдами старались заполучить возможность таковой. Но сержант Кальди не дурак. Он постоянно тасовал охрану как колоду игральных карт. У него нет любимчиков. Каждый должен вкусить прелести службы и знать как свои десять пальцев территорию порта.

Где-то возле здания таможни раздался глухой стук железа; сержант ухватился за рукоять палаша, но тут же ослабил хватку.

— Болван! — выругался он, увидев худощавую фигуру непутевого солдата Фоделя по кличке Тощая Селедка. — Дрых, паскуда?

— Никак нет, сержант! — поправляя съехавший набок шлем, пролепетал Фодель. На его худом лице, побитом давней оспой, застыл испуг, а тонкие усики, постоянно вызывавшие раздражение у Кальди, задвигались вверх-вниз, живя своей жизнью. — Алебарду не удержал, ударилась о стену.

— Врать сначала научись, бестолочь! — рыкнул сержант, подходят ближе. Схватил парня за подбородок двумя пальцами, потянул вниз, чтобы взглянуть в снулые (точно, дрых слизень!) глаза. — Наряд вне очереди захотел? Я тебе устрою его! Говорено было: не спать, не дремать, глядеть во все глаза по сторонам и ушами слушать! Война идет! Сиверийцы только рады будут перерезать таких охламонов, похожих на тебя. А режут они с превеликим удовольствием.

Отпустив подбородок подчиненного, Маркон --">