Анна Шнайдер - Облачное счастье (СИ)

Через полчаса Егор ушёл, негромко закрыв за собой дверь и даже не поцеловав её на прощание.

И как только он вышел из квартиры, Яся вдруг разразилась громким недовольным плачем.

2

На самом деле Ясю звали Василисой.

Таня назвала так дочку в память о деде. Милое и домашнее прозвище Яся придумала мама Тани, когда их только выписали из роддома.

Впрочем, отца девочки тоже звали Василием. Рождённый в конце апреля, он был щедро одарен весной — ясные, как небо, глаза, волосы цвета спелой пшеницы и солнечная улыбка, сводившая с ума многих девчонок. Он казался человеком без недостатков — по крайней мере внешних. Высокий, широкоплечий, с мужественными, но не грубыми руками — Таня так любила, когда они нежно касались её шеи и плеч. Когда он обнимал её, то словно превращался в облако. Тёплое и уютное облако, сквозь которое ничто не могло пробиться, чтобы ранить.

Беда, как оказалось, подстерегала внутри этих объятий.

.

Таня, переместив Ясю в комнату и перебравшись туда сама, посадила дочку в манеж и включила компьютер. Пару часов надо было поработать, а потом уже — на прогулку. Накануне она надеялась, что с Ясей погуляет Егор, пока она будет разбираться с заказами, но он ушёл, и помочь Тане было некому.

Впрочем, она привыкла. Последние две недели жила, как у Христа за пазухой, расслабилась, а до этого…

Таня работала до самых родов. Она прекрасно помнила, как в день накануне рождения Яси втискивалась в плотно набитую электричку — шла тридцать восьмая неделя беременности, но у Тани и в мыслях не было, что ребёнок захочет появиться на свет чуть раньше, чем запланировано. А так как кормить себя и новорожденную предстояло одной только Тане, она продолжала отважно ездить в офис, хотя и врач из женской консультации, и коллеги, и все подруги в один голос убеждали её не дурить и взять хотя бы больничный.

На календаре тогда было 15 декабря, и на улице шёл сильный снегопад. Поезда задерживались и приходили на станцию Нахабино уже переполненные. Таня зябла на платформе несмотря на объёмный и тёплый красный пуховик и нетерпеливо смотрела на вокзальные часы. Стоять было тяжело, сильно болела поясница.

Наконец прибыла электричка, и огромная толпа хлынула к дверям. Таня закрывала руками живот и старалась держаться подальше от людей. Она забралась в вагон одной из последних. Думала попросить пропустить её к сидячим местам — но, осознав, как плотно стоят там люди, поняла, что пролезать через них будет ещё хуже, чем находиться в тамбуре. Так и простояла в давке до своей станции.

С трудом вылезла на платформу, но в метро спуститься не успела — по дороге почувствовала резкую боль внизу живота и, кое-как добравшись до ближайшей лавочки, вызвала скорую.

— Потерпи, золотая моя… — шептала Таня, поглаживая живот в ожидании врачей. — До роддома… потерпи…

Она знала, что будет девочка.

Спустя 13 часов — 16 декабря в 00.15 — родилась Яся. Ребёнок оказался немаленьким — 53 сантиметра и 3400 грамм.

Когда Тане показали новорожденную дочурку с синеватым сморщенным личиком, заплывшими глазками и сплюснутым носом, она, счастливо, но устало улыбнувшись, сказала:

— Очень похожа на моего дедушку.

Акушерка рассмеялась.

— И как звать деда?

— Василием Михайловичем звали.

— Значит, быть ей Василисой! — ещё звонче засмеялась женщина.

В роддоме, убаюкивая дочку, Таня называла её васильком, но прозвище так и не прижилось, сменившись на Ясю. Наверное, это и хорошо, ведь васильком она когда-то называла отца девочки. Не только за имя — ещё и за глаза.

И дочурка, чуть размыкая опухшие веки, тоже смотрела на мир глазами ярко-синего цвета.

3

Компьютер, пока Таня вспоминала собственные роды, включился, и она загрузила почту, стараясь не обращать внимания на тревогу из-за ухода Егора и какой-то мерзкий привкус во рту — словно она съела на завтрак что-то не то. Впрочем, Таня уже и не помнила, что она ела на завтрак, да и неважно это было, завтрак ведь ни при чём — эта гадость царила у неё на душе. Вот только нельзя позволять себе раскиснуть, нельзя! Нужно держаться. А держаться Тане всегда