Михаил Француз - И снова — здравствуйте!

демонского портала, тоже не обратил.

А вот когда сел на коврик возле того самого ручья, решив, что всё — бежать и дёргаться достаточно; дальнейшие бега и дёрганья не имеют практического смысла, тогда заметил. Ну как заметил? Я ведь уже называл себя «Индейцем Зоркий Глаз»? Ну, вот — ещё один случай, в котором этот термин ко мне более, чем применим: броня решила, что с неё хватит, что больших издевательств она не выдержит и начала отваливаться кусками.

В общем, она сгорела. Выгорела изнутри. Сам материал потерял свои свойства и стал более невосстановим. На груди, вокруг той раны, в которую я «ядро» умудрился засунуть, вообще дыра с обгорелыми-обугленными краями сантиметров тридцать в диаметре. Остальное — крошится и отламывается, как передержанное в духовке песочное печенье.

Целыми и функционирующими остались только сапоги и маска. Но их я тоже снял — так как, какой был в них смысл теперь? Теперь, полусидя-полулёжа на коврике возле ручья, в крайние минуты перед приходом Боли, уже вообще ничего не имело смысла. Поэтому, я снял и маску, и сапоги, и даже сумку со всеми своими пожитками. Снял и отложил в сторону, под дерево. А сам лёг и, глядя в небо, сложил на груди руки.

Как выяснилось потом, когда, наконец-то, слава всем Богам, какие вообще есть, да и тем, каких просто выдумали, всё закончилось — это действие было подсказано мне интуицией. Той же самой интуицией, что вывела меня на портал, той же самой интуицией, что не дала мне вставить в уши наушники и включить музыку на телефоне.

Почему? Что случилось? Да ничего особенного или непредсказуемого: пока меня гнуло и корёжило Болью, магия, та, что проявляла себя в материальном плане мертвенно-голубоватым пламенем вокруг тела, оказалась бесконтрольной.

Моя одежда, в которой я оставался, мой коврик, на котором я лежал, земля под и вокруг коврика, трава, кусты, растения, комары и мошки… всё осыпалось серым холодным пеплом.

А ещё мой фитнес-браслет, который-таки я забыл с руки снять.

Собственно, это одна из причин, почему я не представляю, сколько прошло времени: браслет рассыпался, а телефон, который валялся выключенным в сумке, вечно начинает отставать, пока в ней находится, и доверия ему вообще нет.

Но, повторюсь, слава Творцу и всем Богам, что всё закончилось. Боль отступила. И бред перестал меня мучить. А то, к концу ближе, мне уже даже тигриная морда начала чудиться, обладатель которой брезгливо трогает-ворочает меня своей лапкой, словно бы проверяя: сдох я уже или ещё нет. И так брезгливо морщится при этом, прямо-таки, как человек, право слово… потешная у него была мордочка. Я даже расхохотался тогда от тих видений. Как раз промежуток был между двумя «соседними» «пульсациями» — мог себе такое позволить. Не долго, правда…

Всё кончилось. Я отряхнулся от пепла, выполоскался в ледяной воде ручья, оделся в запасной комплект «повседневной» одежды, состоящей из простой рубахи и не более сложных штанов, натянул на ноги сапоги, посокрушался над потерей браслета, да потопал к Элвишу, благо направление, в котором двигался, когда бежал, сломя голову, помнил. Не совсем у меня в то время мозги отключились.

Поплутать, конечно, пришлось — всё же панический бег и спокойный прогулочный шаг, это разные вещи. И требуют разного времени, как и несколько разной дороги, но всё же, потратив два дня, я к Элвишу вышел. И теперь вот стоял на мосту перед главным его входом, расположенным между двумя соседними «лучами» стен. Стоял и улыбался.

Затем глубоко и с наслаждением втянул воздух, даже прикрыв глаза от удовольствия, после чего сделал решительный шаг вперёд, под своды мирной… теперь уже мирной… опять мирной крепости-звезды.

Глава 2

За тем же самым столом, где мне оформляли разрешение на въезд в крепости и Империю, сидел всё тот же мужик, что и во время прошлого моего визита. Правда, теперь он был не «в штатском», да и сидел далеко не так расслаблено, как тогда. Нынче он был не только в форме, соответствующей его Лейтенантскому званию, но и в легкой кольчужной броне, что угадывалась под кителем этой формы. А ещё, слегка выглядывала в районе воротника наружу.

Так же, на ременной перевязи слева возле пояса висела сабля.

Сидеть в таком виде было не слишком удобно. Впрочем, стоять — ещё неудобнее. Так что, парень как-то к сидению приспособился. Правда, доволен, видимо, такой сменой формы не был.

Да и вообще, былая расслабленность в его позе и --">