Лия Salvatore - Космическая одиссея капитана Джонса

рядом с лицом Тича, появилось лицо Мэри.

- Марион? – у Эдварда от изумления приоткрылся рот.

- Он не один! – из-за спины девушки появилась Деметра. – Вся галактика только что узнала о том, что ты пытался убить меня и свою дочь. Твоей власти пришел конец.

Я был просто в ярости. Хотел уберечь их от опасности, а они сами прилетели ей навстречу.

- Эмма с вами? – холодно спросил я.

- Нет! – гневно воскликнула Деметра. – Она знала, что ты улетишь один и отправилась за тобой на какой-то старой посудине!

Страх сковал мое сердце льдом. Где она сейчас? Деметра будто прочла мои мысли.

- Где бы она ни была сейчас, скоро она будет здесь. И нам всем нужно будет убираться.

- Вы опоздали, - ухмыльнулся Тич, про которого я успел забыть.

Он резко развернул «Гелиос» и дал залп куда-то в небо, в маленькую темную точку. Самонаводящиеся ракеты, пять штук разом, врезались в эту точку, взорвав ее. Раздался оглушительный «бум», и небо наполнилось огнем, искрами, дымом и горящими осколками, с которых капала расплавленная сталь.

- Это корабль Эммы! – закричала Марион.

Я провалился куда-то в темноту. Пустую и глухую, в которую не могло пробраться осознание того, что Эдвард только что убил мою дочь, которую я искал столько лет.

Эмма.

Эмма Джонс.

Моя дочь.

Дочь моей любимой Катрин.

Мое единственное дитя.

Тич.

Я уже чувствовал, как внутри меня поднимается нечто, чему нет названия. Это нельзя было назвать яростью или ненавистью, болью или отчаяньем, злобой или жаждой мести. Это было все сразу. Это была квинтэссенция чувств. Я уже не делал ничего. Я просто стоял и ненавидел Тича, мысленно разрывая его на куски, разнося из лазерной пушки, сжигая его и убивая еще тысячью способами.

«Приговор» все сделал сам. Ведомый моими чувствами, он ринулся вперед, на Тича, стреляя из всех пушек сразу. Лицо Эдварда перекосилось от страха, «Гелиос» трещал по швам, часть обшивки растворили вакуумные бомбы, часть расплавилась от лазеров, еще четверть – горела и дымилась. Тич вскинул руки и что-то заорал. Видимо, пытался отдавать приказы.

- Киллиана убить! Но я должен получить «Приговор».

Я усмехнулся. Он так и не понял.

- Эдвард, - медленно и тяжело произнес я. Он повернулся ко мне, заторможено, как во сне. Мы смотрели друг другу в глаза. – Я – и есть «Приговор».

- Они умрут вместе со мной! – рявкнул обреченный Тич, разворачивая «Гелиос» и пытаясь протаранить звездолет Марион и Деметры.

Я не мог позволить умереть и им тоже, и «Приговор» это почувствовал. Он рванулся наперерез Тичу, закрывая собой моих друзей. Мы столкнулись лоб в лоб. Темная материя, заключенная в двигателе, высвободилась мощным взрывом, отбросившим корабль Деметры и Марион на несколько сотен метров.

Я умер почти мгновенно, но системы корабля продолжали жить ещё какое-то время, достаточное для того, чтобы я увидел через его видеорегистраторы, как тело Тича вспыхивает огнем и с него, плавясь, слезает плоть, а за ней так же плавятся кости. Все это заняло доли секунды, но заснятые на камеры «Приговора». Наши корабли столкнулись лбами, и все, что отделяло меня от умирающего Тича, это несколько сантиметров плексигласового стекла, и я видел его смерть во всех подробностях.

И я мог бы бесконечно просматривать их, растягивая каждый момент, упиваясь гибелью корабля и его капитана. «Приговор» начал медленно распадаться на части.

Нет! – почти закричал я, не осознавая, что умер. – Я должен спасти корабль!

Усилием чего-то, чего я не понял и сам, мне удалось залатать дыры в корабле.

Вы спросите, как я смог все это сделать? Я и сам не знаю.

Все решило осознание моей смерти. Лишь когда это случилось, я погрузился в темное бездонное ничто.

Это было похоже на сон без сновидений, когда ты ничего не видишь и не осознаешь того, что спишь. Твое сознание дрейфует где-то в глубинах этой темноты. Я не осознавал, что происходит, кем я являюсь и где нахожусь. Я был мыслью, чистым разумом. Время шло. Я не знаю, чем оно измерялось. Часами, годами, тысячелетиями… мне не нужно было следить за ним. Мое существование не было привязано к таким субстанциям, как время, пространство или расстояние. Их просто не существовало в том «ничто», в которое я погрузился. Я одновременно находился во всех точках планеты и в то же время не был ни в одной из них. Я находился на Е-417 и вне ее, вне всей нашей галактики. Я был больше Вселенной и меньше атома. Я видел все и не видел ничего. Я знал законы Вселенной, и я не нуждался в них. Это не было --">