Ольга Сергеевна Сысуева - Хозяйка Оук Хилла. Часть первая

Скрыть

Наконец, у Марии появились свои апартаменты. Это была комната её матери, и она с помощью горничной Татьяны перекладывала свои вещи — шло переселение девушки в новый мир. Она выросла.

<b>Александру Аникину</b>

Когда после встречи с дедом королём Георгом V, Мария Павловна и Дмитрий не понимали что произошло. Мелькала какая-то свадьба. После чего Великий Князь Сергей понял что что-то происходит, и как будто что-то наговорил отцу Великой Княжны, которая всё наблюдала из отца кареты. Она спешно наблюдала. О, Николай! Неужели он охладел к ней?

Неожиданно, когда Мария жила с бабушкой и дедушкой, восприняв своё изгнание как неожиданный укор и отказ её любимого кузена её видеть, она получила известие о том, что отец женился, и его жену звали Ольгой Валерьяновной Пистолькорс.

— Как же я её ненавижу! — Бросила Мария про новую жену отца, которая была его много моложе, и горло девушки сдавили рыдания. Они плакали, обнявшись с Дмитрием. И неожиданно, в один из этих дней пришёл Великий Князь Сергей, и сказал что он стал их опекуном по приказу Императора.

— Я Ваш отец, а Вы мои дети. — Сказал Сергей Марии, которая посмотрела на дядю отрешённо. Детство, сказочное детство кончилось. И Марию волновало — что с отцом?

Марии исполнилось 12 лет.

Александру Аникину

1905 год. Москва.

Александру Аникину

Вечером перед спектаклем Мария не спала. Что-то дурное сдавливало ей душу и жгло её сердце. Страшно. Какой-то страх, словно гений злой, сковал ей жилы и вынул сердце. В это время она вспомнила взгляд человека, который проходил мимо по улице с Бельским.

Бельского она узнала. Она когда-то, будучи нелепым подростком, почти курёнком, видела его и испугалась. Потом Мария увидела Александра на сцене этим же вечером, как и Петровскую, находившуюся с ним в зале. В театр собирались медленно. Никто почти не разговаривал. Великий князь нервничал. В Москве начинались беспорядки. Группы людей, которые следили за Сергеем Александровичем, были расставлены повсюду…

…спектакль был оглушительным. Бельский остался доволен собой. По его мнению, и по мнению Петровской, которую он периодически пожирал со сцены глазами, девушка, чувствуя это, явно млела, сыграл лучше Шаляпина, но на великокняжескую чету и Марию произвёл большее впечатление Шаляпин, который даже и не заметил Бельского в зените своей славы. Молодой, но амбициозный певец казался Бельскому весьма сложной натурой, но уже любил аплодисменты, цветы, зрительниц и мечтал затмить Бельского на Олимпе славы, чего Бельский предпочитал не замечать чтоб поберечь нервы — и предпочитал пожирать Ольгу глазами, чтобы не слышать баса Шаляпина. "Поработать нужно, поработать…" — бурчал Бельский в гримёрных на Шаляпина, который с этого бесился, приводя в глубокий восторг Бельского, который Шаляпина ужалил.

Александру Аникину

Борис должен был махнуть платком — и подать условный знак. Но, увидев в карете молодого Дмитрия и прекрасную Марию — он не решился. Бельский потом долго шутил — узнав о последствиях — что Савинкову приглянулась девушка. Но Савинков был из тех мужчин, кто все свои связи с женщинами держал в тайне, Бельский ещё потом долго удивлялся с того, что Петровская осталась им не тронутый. Дон Жуан. Бурчал Бельский, сетуя на то что Дон Жуан плохо кончил.

Александру Аникину

Второй взрыв удался. Каляев не щадил никого. Великая Княгиня была в трауре. Она плакала по убиенному супругу, но просила Ангелов и Господа пощадить Савинкова. Наверное, за то что он пощадил её супруга и тех детей, которых она считала своими… правда Бельский потом узнал, что Савинкова не только пленили глаза Марии. Он сделал это всё по указу полиции. Он не должен был позволить, чтобы Сергей был убит. И из любви к Елизавете в том числе.

Следы Сергея были всюду.

Элла плакала. Но несколько месяцев спустя Николай 2, обеспокоенный тем, что Мария потеряет себя в горе, решился на то, чтобы познакомить девушку с кавалерами из высшего общества, очень надеясь пофлиртовать с ней, и, быть может, соблазнить.

Бельский заметил, что Бориса тоже покорили глаза Марии. О чём Савинков вначале молчал. Потом признался.

— Понимаешь, тогда в карете, мне казалось, что едет богиня. — Борис покраснел. Бельский тоже, подумав о Петровской.