(sakura mochi) - На крыльце "Мадженты" (СИ)

Питер даже не сомневался в том, что позвонит, потому что больше всего на свете хотел бы вернуться в тысяча девятьсот восемьдесят девятый, чтобы покурить с Тони на крыльце «Мадженты».

И он уже выучил, что счастье такое хрупкое. Его очень сложно постигнуть. Но, кажется, у Паркера еще был шанс, да?

Был же?

Питер не хотел упускать Тони Старка вновь, потому что знал, что счастье потерять легче легкого.

По щелчку пальцев.

Вселенная дала ему два года. Два года на счастье.

***

(Прошу обратить внимание на то, что в шапке указана метка «открытый финал». По сути, все, что написано далее, — сцена после титров. Но я не Марвел, поэтому читать (смотреть) ее не обязательно. На ваше усмотрение, однако финал уже будет вовсе не открытым!)

Старк подлетает к столику, где лежит телефон. Последняя модель, самое лучшее, как всегда.

Нужно попробовать.

Нужно убедиться, что все получилось.

Нужно услышать его голос.

Гудки долгие.

Гудки. Гудки.

Гудки.

И Тони уже не верит, что на том конце поднимут трубку.

Что-то шуршит, а у Старка замирает сердце.

— Тони?

И у него тут же в глазах скапливается влага. Заполоняет обзор, лишая возможности видеть солнечный свет, кроны деревьев, окружающих, стол, за который держится Старк.

Ничего, кроме лица, что появилось в мыслях. Улыбки, глаз, родинок.

— Питер…

У великого и ужасного Тони Старка дрожит голос. Ему так хочется обнять…так хочется вдохнуть аромат мокрых после душа волос, которые всегда пахнут свежей мятой. Он хочет уткнуться Питеру в шею, слизать с нее миндальный парфюм.

И Старку даже не стыдно за то, что он вот-вот разрыдается. А ведь мужчина думал, что не умеет плакать.

— Тони, где ты? Слушай, я не знаю, тут все такое странное, я ничего не понимаю. Я рассыпался и…потом я как будто умер, но я не умер. И сейчас я вернулся, но уже все по-другому. Тут какая-то дичь творится, у тебя тоже? Пожалуйста, не молчи.

И Старк реально стоит и плачет. Потому что Питер просит его не молчать, а сам болтает без остановки, потому что Питер ничего не понимает. Потому что Тони тоже, кажется, ничего не понимает.

Потому что у Старка уже появилась дочь. И он купил всю детскую коллекцию «Мадженты». Каждый ебучий крем и гель для купания.

— Да, — Тони сглатывает, надеясь, что Паркер не поймет, что соленые капли против воли срываются с ресниц, — да, у меня тоже. Инопланетная дичь, — улыбается. Сквозь слезы.

— Черт, да, ты же улетел в космос, я помню! Когда ты успел вернуться? Я чувствую себя придурком.

— Давай я тебе потом все объясню, сейчас не лучший момент.

— Пообедаем завтра?

И у Старка в душе что-то обрывается. Ему пять лет снились эти слова.

Пять лет.

— Пицца?

— С двойным сыром.

Тони чувствует улыбку Паркера. И все, что ему хочется, — поймать ее своими губами.

— Мне…мне нужно бежать, Питер. Я еще позвоню.

— Давай, Старк, спасай мир, я же знаю, ты можешь, — Тони стирает влажные дорожки слез, — люблю тебя.

— И я…и я тебя.

Питер не растягивает разговор, хотя Старк знает, что ему хотелось бы. Мужчина бросает трубку, потому что с каждой секундой говорить все сложнее.

Ему нужно бороться. За все живое, за Пеппер и Морган, за Питера. За то, чтобы пообедать с ним завтра.

Только Тони Старк еще не знал, что для него завтра не наступит.

--">