Моран Джурич - Твоя дверь не закрыта.

глаза, пытаясь отдышаться. На кадыке все еще саднила кожа, как будто кто-то сжал пальцы именно на том месте. Было больно глотать. Телевизор тарахтел что-то про погоду, сквозь шторы пробивался предрассветный сумрак. В коридоре, что отлично просматривался с кровати, переминался жирный мужик в трениках и грязной майке. У меня дыхание перехватило. Он как зашел?!

Я заорал, схватил нож и выпрыгнув с койки скакнул к двери.

— Ааааа! Твою мать! Пшел отсюда! — первое, что пришло в голову и выставил нож перед собой. Тут я увидел, что входная дверь закрыта на щеколду, то есть зайти он не мог, а значит все время был здесь.

Трусы прилипли к заднице от холодного пота. Все еще стоя в комнате, перед дверным проемом, я осознал, что это тот, кто зашел еще прошлой ночью, в приоткрытую дверь. Тот, кто измазал мои белые стенки своими грязными лапами. И он не похож на ту тварь, что стояла на лестничной клетке перед дверью, водя своим жалом перед глазком.

Этот был чуть ниже, маслянистые редкие волосики прилипли к черепу, свисая над ушами, нос такой же длинный, в крупных черных точках, лоснящийся, как и вся рожа с тремя подбородками. На жирных покатых плечах какой-то желтоватый налет, майка в бурых пятнах и вытянутые на коленках треники с белыми полосками по бокам. И сраный маленький ротик. Такие губки бантиком, размером с мой ноготь. И эта срань все время шевелилась, то сжималась, как жопа курицы, то растягивалась, обнажая мелкие гнилые зубки. Он что-то шептал, невнятно, тихо.

— Пшел отсюда! - еще раз крикнул я, и сквозь стук сердца в ушах услышал:

— Маальчик… Пусти братишку. Пусти. Он хочет сюда, сюда.

Жирный бубнил, как ребенок-дебил, одно и то же. Чтобы я пустил сюда его братишку. Я так понял что - того типа, который в подъезде ходит. Такую же сальную тварь. Хрен вам, подумал я, и замахнувшись ножом бросился на урода.

Глазки ночного гостя зажмурились, и он в момент как-то став плоским, втянулся в щель между стеной и шкафом в прихожей. Помахав еще в воздухе ножом, я подскочил к стенке и потыкал ножичком и туда, сверху донизу, все еще в ярости заглянул в щель, обнаружив там паутинные заросли и вдали, в углу, испуганно моргающий глаз. Эта тварь умела трансформироваться, а значит выдворить ее будет не просто.

Все же я не зря отпахал два года в НИИ генетики и селекции. Там, конечно, бывало всякое. Многое повидал, и понял что есть то, о чем обыватели и не догадываются. Но здесь, в тихом, провинциальном городе, я хотел спокойствия и уюта, а не опять вот это вот все. Здесь же церквей натыкано по одной на гектар, так какого же хрена тут творится?

Решив, что стоять и ждать, когда жирный вылезет из своего укрытия бессмысленно, пошел на кухню. Включил свет и ахнул. Ремонта в ней как будто и не было. Стены в желтоватом налете, на кухонном гарнитуре грязные отпечатки пальцев, столешницы присыпаны серой пылью, крошками, шторы мятые, уже почти коричневого цвета, в разводах, вроде как ими жопу вытирали. Ноут весь в масляной пленке, с блюдец сожраны остатки закуски и эта тварь поскидывала все мои магнитики с холодильника! Магнит в виде верблюдихи с сиськами из Египта был варварски растоптан. Всему. Должен. Быть. Предел.

От взрывной волны злости закололо в кончиках пальцев. Этот урод решил засрать мою жизнь! Сделать ее вот такой, липкой, серой и убогой. Хотя, подождите... Я же сам хотел тихую, обычную жизнь. Как все. Чтоб работа-дом. Девушка без амбиций, но красивая, дети потом, дача. Походил еще по кухоньке-залипухоньке - три шага туда, три обратно. Да! Но не так же! Не так же все должно быть.

За стеной у соседки, старухи Нины Ивановны, запиликало радио, которая глухая бабка выкручивала на полную громкость.

— В эфире радио Маяк! Московское время - шесть часов, пять минут. Прогноз погоды на это утро…

“Здравствуй, новый офигенный день!” — саркастично подумал я, и размахивая финкой вышел в прихожую. Заглянул за шкаф. Никого там не было. Только пыль покачивалась на качелях паутины. И когда все успевает так зарасти. Шкаф собрал четыре месяца назад.

Значит, будем ждать. Видать, эти твари только по ночам вылезают. Днем прячутся где-то. Интересно, где? На чердаке дома, или в квартирах нечаянно выпустивших их людей? Может, они кочуют от одного загаженного дома к другому, более чистому, и им там интересней? Я вспомнил квартиры своих друзей в Питере и других больших городах. Просто --">