Павел Семенов - Пробуждение Системы. Цель Выжить.

повёрнута огородами к полю. Там ведь должны быть грядочки с морковкой, лучком, редиской и огурчиками... Требовательный рык желудка заставляет вспомнить о еде. Спутница начинает коситься на меня, но тут и её орган отвечает взаимностью.

– Ещё я пить хочу, – капризно заявляет Вероника.

– Дойдём до деревни, там должна быть вода. Насчёт еды тоже поспрашиваем.

Вспоминаем и о других потребностях. Позволяем друг другу справить нужду, по очереди отворачиваясь. После, ускорившись, продолжаем путь. Голод не тётка.

Сворачиваю с дороги к, захватившему моё внимание, серо-белому пятну в траве. Это коза. Обычная такая, привязанная к колышку, воткнутому в землю, чтобы не убежала.

– Господи! – в ужасе восклицает Вероника, приблизившись к животному следом за мной.

Было от чего ужаснуться. Вместо головы домашней скотины осталось лишь кровавое месиво.

– Что с ней? – нервно добавляет женщина.

– На хозяина обиделась, тот вовремя не пришёл доить. Молоко поднялось в череп, тот от давления лопнул, – хмыкаю я.

– Ты дебил, – констатирует она.

– Уже слышал от тебя, – напоминаю ей недавний разговор.

– Ну всё же, что с ней? – не унимается попутчица.

– На ум приходят только те насекомые из леса, – слегка пожимаю плечами.

Вероника начинает нервно оглядываться, и я следую ее примеру. На глаза не попадается ничего подозрительного.

– Двигаем к людям, – первым ступаю в сторону к ближайших огородов, прислушиваясь и вертя во все стороны головой.

Вероника шагает следом. Молчит. Это хорошо, лишний шум сейчас не нужен.

Теперь можно разглядеть то, что полыхало. Походу, это был дом на окраине. Остался чёрный, почти догоревший остов и много дыма. Людей, которые должны были тушить пожар или просто глазеть, не видно. Меня посещает совсем плохое предчувствие.

Главное, чтобы твари всем жителям поселения головы не отгрызли. Еле сдерживаюсь от озвучивания этой мысли. Что нам делать при худшем варианте развития событий? У меня ответов нет.

4

Когда приближаемся к огородам, мне открывается интересная картина. На соседнем от нас участке, за сложенными бревнами, притаилась группа людей. Направляюсь к ним. Тут их замечает Вероника и сразу начинает голосить:

– Люди! Смотри, там люди!

Незнакомцы оборачиваются на звук ее голоса. Их лица искажаются от страха. Некоторые из них прикладывают пальцы к губам, умоляя не шуметь, а кто-то беззвучно матерится и машет руками, мол, валите от сюда. Я уже всё понял. Но моя спутница не унимается.

– Эй! М..., – договорить она не успевает, потому что ей прилетает по затылку. Кулаком. Моим.

Ну а что, ситуацию исправлять надо? Надо. Вот я и исправляю, как могу. Упасть пострадавшая не успевает, потому что я тут же ее подхватываю, беру на руки, не выпуская топора.

Плохой поступок. Мне ужасно стыдно за него. Хочется самому себе надавать по роже. Но ничего уже не поделаешь. Все интуитивно получилось.

Может и к лучшему, иначе Вероника своими криками могла созвать мутантов-насекомых со всей деревни. А то, что они тут имеются, я не сомневаюсь. Иначе, эти люди, здесь бы не прятались и не боялись бы привлечь к себе внимание шумом.

Дедок, что скрывался за бревнами вместе с остальными, поднимает большой палец вверх. Мужчина, лет под пятьдесят, шепчет мне: “Тащи сюда”.

И тут, обращаясь ко мне, начинает голосить женщина из их группы:

– Ах ты выродок! Да как ты посм... – её тоже прикладывают по затылку. Это сделал суровый на вид мужчина, возрастом от тридцати до сорока лет.

– Достала уже всех, – произносит он, как бы извиняясь, – сейчас слетятся на шум те уродины, и хана нам всем.

Ясно... Под уродинами, скорее всего, подразумеваются те твари из леса.

У меня показать большой палец не получается, ибо на моих могучих покоится Вероника... В задранной юбке и блузке с равными прорехами. Подхожу к бревнам, кладу свою ношу рядом с другой женщиной.

Поселковых пятеро. Старше всех – невысокий дедок, тот что показывал палец. На голове лысая проплешина, окаймленная седыми волосами, нижняя часть лица заросла неухоженной бородой. В глазах

--">