Светлана Романюк - Да что вы знаете о настоящих принцессах?

сидели девушки, склонив друг к другу белокурые головки. Между ними стояла полураскрытая книга, содержимое которой и было темой их бурного обсуждения. За оживленной беседой хохотушки явно не замечали того, что происходит в комнате, поэтому, когда стол покачнулся и изящный томик с гулким хлопком приземлился между ними, они резко отпрянули друг от друга и испуганно замолчали. «Великолепная Софи»^[1]— гласила витиеватая надпись на обложке захлопнувшегося тома.

Резкие, как будто рубленые черты лица Чарльза добавляли ему внешней серьезности и несколько лет к возрасту, хотя на самом деле молодому человеку едва исполнилось двадцать шесть лет. Он был высок, силен и умен. В одежде, вопреки стараниям отца, а может и благодаря им, ценил скорее практичность, нежели элегантность, абсолютно пренебрегая какими-либо признаками щегольства. Салонным разговорам он предпочитал верховую прогулку по окрестностям и объезд владений отца.

Прошло уже четыре года после смерти дяди Бернарда, который оставил племяннику солидную часть своего немалого состояния. Первое, что сделал юный джентльмен, получив финансовую независимость, это уладил дела графа с многочисленными кредиторами. Но провернул все это таким образом, что в результате полностью отстранил отца от дел и загнал его в рамки таких жестких правил и ограничений, что бедняга неделю не выходил из спальни, то и дело выкрикивая из-за закрытых дверей гневные монологи о пригретых на груди гадюках.

Однако поскольку по большому счету графа никогда не интересовали его обязанности, он быстро смирился с создавшимся положением, немало помогло делу и то, что Чарльз на людях всегда был неизменно вежлив и почтителен к отцу. С тех пор управление делами семейства находилось в надежных руках молодого джентльмена. Кроме управления имениями, Чарльз довольно успешно вкладывал средства в развивающиеся компании, как отечественные, так и расположенные на континенте.

— Мама, леди Анна, — Чарльз тепло улыбнулся одной женщине и почтительно склонил голову в сторону другой.

— Присаживайся, мой мальчик, — сказала леди Анна, похлопав по софе рядом с собой.

Еще раз кивнув, Чарльз устроился рядом с мачехой и изобразил на лице живейший интерес и готовность безропотно выслушать все, что леди сочтут нужным ему сообщить.

— Как я уже сказала, сегодня мне нанес визит мой брат Джеймс, — графиня неторопливо продолжала свое повествование.

— Надеюсь, у него все в порядке? — полюбопытствовал молодой человек.

— Да! Спасибо, у него все хорошо! По крайней мере, мне так показалось, — подтвердила леди Анна, а затем, встрепенувшись, продолжила, проговаривая слова гораздо быстрее, чтобы максимально затруднить собеседникам возможность вставить еще хоть слово. — Он чувствует себя хорошо! Выглядит, как всегда, великолепно! Карьера у него идет в гору. Он только что вернулся из Лоссии, где провел с посольской миссией все послевоенные годы. А теперь его отправляют в Вабрию. Там у него тоже какое-то дипломатическое задание, но на этот раз оно не затянется на годы, по крайней мере, он высказал такую надежду.

Леди Анна замолчала, почувствовав настоятельную потребность вновь наполнить грудь воздухом. Возникшей паузой не преминула воспользоваться леди Мария.

— А как же Селия? Он возьмет малышку с собой? — спросила она.

— Так об этом и речь! — воскликнула рассказчица. — Он не расставался с дочерью последние пятнадцать лет. С тех пор как мать крошки умерла. Ах, Амелия! Она была так прелестна. Эльфийская кровь, этим все сказано.

Леди Анна всхлипнула, приложила многострадальный платочек к глазам и продолжила:

— В этот раз брат не может взять бедняжку с собой. Его миссия чересчур деликатна (подробностями он поделиться не смог). Он попросил до своего возвращения приютить племянницу у нас. Я, конечно, не дала окончательного ответа. Сказала, что мне необходимо посоветоваться с тобой, Чарльз. Но если честно, я бы с радостью присмотрела за девушкой. Боюсь, мой брат не слишком о ней заботился все эти годы. За время нашего разговора он раз двадцать повторил, что она никогда не доставляет ему особых хлопот, очень разумна и всегда сама знает, что делать. Если бы он еще раз сказал, какая она самостоятельная, клянусь, я бросила бы в него туфлю.

Она остановилась и выжидающе уставилась на Чарльза.

— Если вам так хочется видеть кузину в этом доме, то не вижу, что может вам --">