Виктор Анатольевич Сиголаев - Посетитель

Виктор Сиголаев Посетитель

― Нет-нет-нет, только не это! Нет!! А, чёрт!!!

Директор музея с размаху откинулся на спинку жалобно скрипнувшего кресла, царапнув при этом паркет заклинившим роликом.

Ну, все!

«Офис» обвис, и многочасовые труды над трудной статьей на нелюбимую тему пошли прахом. Не задался день. Вообще, директор обожал свою работу. Души не чаял в крохотном археологическом музее, уютно спрятанном на территории раскопок древнегреческого городища. Но такие дни, как сегодняшний, просто выводили его из себя. Какая-то магическая цепь мелких и совершенно бестолковых неприятностей, вроде потерянных очков или пролитого на клавиатуру кофе. Утром вылетела система видеонаблюдения, которой так гордился директор. Теперь еще и «офис»! И ведь сам же виноват: «снёс» легкомысленно какую-то подозрительную программку, а она оказалась «заплаткой» обновления. И… приехали.

Директор, тяжко вздохнув, подъехал на кресле к столу и обреченно положил пальцы на клавиши ноутбука. Будем восстанавливать систему, благо печальный опыт уже имеется. Вот со временем гораздо хуже ― рабочий день уже на исходе, а «реанимация» компа улыбается ему по времени часа на четыре. Придётся сидеть до позднего вечера.

Для начала он битый час, чертыхаясь и проклиная все на свете, бился над упрямой программой, изуверски не желавшей мирно сосуществовать с операционкой. Парад невезения продолжал свой победный марш по истрепанным нервам. Появилось острое желание схватить ржавый древнегреческий ксифос времен полководца Диофанта и располовинить упрямую иноземную машину поперек экрана. Да так, чтобы искры по сторонам!

Директор скрипнул зубами и опустил руки.

Следовало хотя бы на время прекратить тщетные попытки восстановления проклятого софта и успокоиться. Он встал и направился вон из кабинета, бросив напоследок ненавидящий взгляд на непокоренное железо.

Пошел оттаивать душой среди родных экспонатов.

* * *

Поздновато.

Народ уже разошелся и в музее был только один посетитель ― странный высокий юноша, склонившийся над витриной.

Одежда чудного молодого человека явно страдала претензией на экстравагантность. Новые, явно не дешёвые джинсы и разбитые в пух и прах, грязные кроссовки. Широченный и бесформенный блузон ― то ли из дерюги, то ли из мешковины, с длинными рукавами и распущенной шнуровкой на груди. На голове неопределенного цвета бейсболка, на которой по периметру приклепаны какие-то металлические значки угловатой формы. И длинные до плеч волосы ― иссиня-черные, лоснящиеся и притягивающие взгляд. А еще они почему-то создавали ощущение какой-то непонятной и едва уловимой тревоги.

Чудиков в своем музее Директор видел на своем веку предостаточно. Еще с хипповских времен. В музее бывали и панки, и металлисты, скинхеды разные, заглядывали сектанты всех мастей ― да кто угодно! Весь этот «неформальный мир» непостижимым образом тянуло к древности: к загадочной ауре глубокой старины, к исчезающему дыханию давно ушедших человеческих чувств и страстей. «Липучка для фриков» ― так называла старенький музей одна из его молодых и продвинутых сотрудниц.

Вот только странность нового посетителя была в чем-то другом. Не «фрик», это точно! Молодой человек выбивался из «схемы», из привычных для специалиста рамок алгоритма восприятия рядовым посетителем выставочной экспозиции.

Он подолгу останавливался там, где все, скучая, проходили без внимания. Он игнорировал сюжетную последовательность выставки, то возвращаясь назад, то перемещаясь по диагонали через весь зал. Его не интересовали яркие и броские экспонаты, прекрасно выполненные макеты старинных зданий, блеск дорогих украшений.

Мимо стеклянной витрины с человеческими останками в ржавых кандалах он прошел, даже не глянув, что обидно царапнуло по самолюбию директора. Зато возле глиняных черепков, которых и сейчас в древнем городище любой зевака может десятками накопать носком ботинка, молодой человек замер минут на пятнадцать, низко склонившись над стеклом, даже не удосужившись откинуть за плечи мешавшую ему зверскую гриву.

Директор угрюмо наблюдал за всеми телодвижениями незнакомца, прислонившись к дверному косяку и сложив руки на груди. Чем-то парень его раздражал. Даже --">