Стелла Римингтон - Мертвая линия (ЛП)

class="book">   — Да, — сказал он тихо. Он слышал жужжание цикад на склоне холма внизу.

  'По-своему. Пока один.

  'Хорошо. Держи меня в курсе.'

  Он терпеливо наблюдал, пока далеко внизу не увидел пыль, взметавшуюся небольшими облачками с трассы, затем движущуюся точку, которая постепенно превратилась в автомобиль, серый от пыли «мерседес». Шум его шин становился все громче, когда он быстро мчался по трассе, и с тихим визгом затормозил рядом с машиной Темплтона.

  Через мгновение наверху лестницы появился араб в элегантном светло-сером костюме. Ему было за сорок, подтянутый и худощавый, с короткими, но дорого подстриженными волосами, и даже в жару его рубашка была насухо выглажена, воротничок не помят. Увидев Темплтона, он подошел к углу с настороженными глазами.

  — Салам алейкум, Аббуд, — сказал Темплтон, вставая для рукопожатия. Он говорил на классическом арабском языке, выучил его за шесть месяцев интенсивного обучения в языковой школе в горах за пределами Бейрута, а затем довел его до беглости, проработав двадцать лет на Ближнем Востоке.

  — Алейкум-ас-салам, — ответил человек по имени Аббуд, затем перешел на английский. — Мы одни, я так понимаю.

  — Полностью, — сказал Темплтон. Он слегка улыбнулся и кивнул на часовню. «Все братья молятся».

  Они сели на уступ, Аббуд осторожно посмотрел вниз по склону горы. Темплтон сказал: «Вы должны сообщить мне что-то важное». Их следующая встреча должна была состояться только через месяц, но сообщение от Аббуда-Джагира было однозначно срочным.

  — Да, — сказал Аббуд. Он достал из кармана портсигар и помахал им Темплтону, который покачал головой. Закурив «Данхилл» золотой зажигалкой, Аббуд глубоко вдохнул, а затем выпустил длинный поток снежного цвета над уступом. В сотне ярдов высоко над горным склоном парила охотничья пустельга, слегка трепещущая крыльями, чтобы защититься от движения термиков. «Я был в Дамаске на прошлой неделе. Тибширани перезвонил мне».

  Темплтон кивнул. Тибширани был заместителем директора Идарат аль-Мухабарат, одной из страшных секретных служб Сирии, и непосредственным начальником Аббуда. Он был человеком, в котором смешались интеллектуальная утонченность (он был аспирантом Беркли в Калифорнии) и крестьянская жестокость.

  — Чего он хотел?

  «У нас проблемы с турками. В прошлом месяце в Анкаре арестовали одного из наших агентов. Это может иметь последствия, особенно здесь, на Кипре». Он снова затянулся сигаретой. — Но я хотел тебя увидеть не поэтому. Я ужинал с Тибширани во второй вечер. В старом квартале. Никаких жен, хотя были и другие женские развлечения. Он мелькнул в улыбке. «После этого Тибширани заговорил о другой операции. Я думал, что он просто пьян и ведет себя нескромно — он знает меня с тех пор, как я поступил на службу, — но на следующее утро в своем кабинете он официально проинформировал меня об этом».

  Он на мгновение остановился, глядя вниз на гору, затем встал, чтобы лучше видеть. Удовлетворенный тем, что по тропе ничего не идет, он снова сел на уступ, бросил сигарету и затушил ее каблуком мокасины с кисточками.

  Он сказал: «Вы слышали об этих переговорах между моей страной и американцами».

  — Да, — ответил Темплтон. Это был больной вопрос в Уайтхолле, поскольку британцы были исключены из обсуждений.

  «Принято считать, что они никуда не денутся — говорят, что без участия Израиля американцы ни на что не могут согласиться. Если они это сделают, еврейское лобби просто заблокирует это в Конгрессе. Во всяком случае, так говорят СМИ.

  Это было правдой. Первоначальный энтузиазм по поводу того, что два враждебных правительства на самом деле разговаривали друг с другом, постепенно уступил место широко распространенному цинизму, что из «секретных» встреч, о которых теперь знал весь мир, не вышло бы ничего существенного.

  Аббуд потянул один из своих манжет и уставился на засушливую долину в сторону Никосии. Пустельга теперь была ниже в небе, терпеливо

--">