Сергей Дмитриевич Сазонов - Корректор (СИ)

учителя дежурному. Не чувствовалось и доли сомнения в том, что сказанное не исполнится. Под гипнозом этого голоса Алсуфьев послушно включил настольную лампу и погасил люстру. Привычного уюта, создаваемого светом лампы, не получилось. Полумрак кабинета с уродливыми, вытянутыми тенями показался ему зловещим. "Рэкет", - первое, что пришло в голову, моментально прослабив коленки. Борис Ефимович, аккуратно ступая, вернулся к столу. Отсюда удобнее наблюдать за нежданным гостем, и пистолет под рукой. Хотя от этих ребят его "пукалкой" не отобьешься, все равно достанут. Сколько раз он писал о мафии, рэкете, но ни разу не мог представить себя в роли жертвы. "Дождался...". Он принялся судорожно перебирать в памяти фамилии знакомых, прикидывая, чьим именем можно прикрыться в случае чего.

  Странный гость поднял глаза на хозяина и усмехнулся: "Не узнал?" Алсуфьев недоуменно пожал плечами. Сидящий в кресле мордоворот, лет тридцати был ему не знаком. Аккуратно подстриженные светлые волосы, крупные черты лица, которое было скорее привлекательным, чем грубым, шрам у виска. Именно шрам, косой, от уха до виска, не портящий лица, что-то ему напоминал, а что, он не мог понять. Возможно, когда-нибудь он встречал этого человека: где-нибудь на приеме, среди охранников элиты или же, мимолетно, на бензозаправке. Но что бы их знакомили? Никогда. В этом Алсуфьев был абсолютно уверен. Он еще раз внимательно оглядел гостя: рубашка с короткими рукавами, джинсы. Вместо ожидаемого пистолета - на коленях книга: огромная, этакий фолиант, в красном бархатном переплете, с двумя замками по торцу. Незнакомец улыбался, глядя на недоумевающего хозяина.

  - Я твое дитя.

  Алсуфьев оторопел. "Дитя?... Рэкетир?... Сын? Не может быть!"

  - Что за шутки? - В конце концов возмутился он. Чего-чего, а такого поворота он никак не ожидал.

  - Чего уж тут шутить, - гость явно наслаждался смятением писателя.

  - Прекратите, или покиньте мой дом! - Сорвался Алсуфьев и, видя насмешку в глазах гостя, положил руку на телефон. - Иначе вызову милицию.

  - Что за обывательская пошлось. Чуть что - милицию. Даже смешно.

  - Вы находите ситуацию комичной?

  - Но я действительно твой сын. Александр Родионов. Саша. Саша Родионов.

  Алсуфьев помолчал, перебирая в памяти имена.

  - Нет, - уверенно заявил он, - женщин с такой фамилией я не встречал.

  - При чем здесь женщины. Помнишь? "14 февраля", "Мясорубка", "Ее последний день".

  - ??? - Борис Ефимович по-бабьи открыл рот. Новый знакомый - Родионов перечислял названия его романов.

  - Дошло? Виталий Штурм или, в миру, Борис Алсуфьев - мой папаша. Ты создал меня, Сашу Родионова, свой персонаж.

  - Да ладно, - отмахнулся Алсуфьев, - Вы однофамилец?.. Не предполагал, что встретил человека, которого выдумал. Прототип, которого никогда не видел в жизни.

  - Нет, я самый настоящий литературный персонаж и среди людей никогда не существовал.

  - Ну, хватит розыгрышей, - Алсуфьев перестал возмущаться. Он немного успокоился, чувствуя, что сидящий явно не пытается причинить ему неприятности.

  - Можешь проверить. Позови жену. Я пришел только к тебе. Она меня не увидит.

  Желая прекратить глупую комедию и в конце концов избавиться от нахала, Алсуфьев подошел к двери и громко прокричал в коридор: "Нина! Поднимись ко мне!" Он вернулся опять к столу, всем своим видом показывая долготерпение хозяина, которое вот-вот должно иссякнуть.

  Спустя минуту в кабинет вошла жена.

  - Ты курил здесь? - Удивилась она.

  - Мы тут разговариваем ... - замялся Алсуфьев.

   - С кем? - Она подошла к мужу, мимоходом отодвинув с прохода кресло с сидящим в нем Родионовым. Она сделала это слишком легко, словно в кресле и не сидело шестипудового мужика.

  - Ты переутомился, - Нина потрогала лоб мужа. - Не засиживайся. Ложись пораньше.

  Она

--">