Надежда Сомерсет - Золото для дракона. Я тобой дышу

копной черных волос, которые доставали мне до пояса, зелеными глазами и пухлыми губами, тонкой талией и грудью второго размера стала для господина слишком привлекательным товаром, товаром для торговли в столице, на рабском рынке. Тетушка Ма, в ужасе смотрела на нашего хозяина, когда он озвучил цену, которую он получит за меня на очередном рынке для господ – драконов, где можно купить самую красивую рабыню в угоду дракону. Повезет – то рабыню купят не для утех, а для рождения ребенка, не повезет или если она быстро надоест господину, то отправят на рудники ублажать тамошних мужчин и прославлять рабство. Ну, вы, конечно, понимаете, что мне любая из этих участей совсем не устраивала. Вот и началась моя история, хотя от меня уже ничего не зависело.

***

Столица империи Дархов.

Правящая династия – Золотые драконы Джебра.

Король Ксобас был умным драконом и прекрасно понимал, что без смертных его династия прервется, он не смог подчинить себе черных драконов и многие другие кланы его не поддерживали, а именно не поддерживали его политику в отношении рабов. Он вводил законы на уменьшение рабов у аристократии, а она эта аристократия этому сопротивлялась. Он пытался смягчить законы по отношению к торговым палатам смертных, смягчая правила их торговли, но кланы усмотрели в этом претендент и сопротивлялись с ожесточением, не проникаясь к нуждам людей. Его сыновья – были его болью. Старший сын – Глер, придерживался политики удобной во всех сферах – политики подчинения. Два младших сына поддерживали его, а средний – Мэн, держал нейтралитет. Королевские наложницы с регулярностью приходили к нему в спальню, но за эти тысячи лет только четверо сыновей, вот и все, кого они смогли родить ему, если так пойдет и дальше, драконы вымрут раньше, чем смогут что-то изменить.

За его горькими думами его застал советник с указом о начале ежегодного зимнего праздника, на котором выбирались новые рабыни в наложницы драконам. Вот еще один указ, который может спасти драконов, но может и опустить их в бездны печали, ибо смертные женщины рожали не только мальчиков, но и девочек, а это было недопустимо. Он знал, что богиня, которой молятся смертные, против убийств детей, но их жизнь и их существование напрямую зависела от этого указа, девочек дракониц быть не должно, они враги и должны быть уничтожены.

– Вы нашли то, что я просил? – Спросил король, поднимая голову от стола.

– Да, ваше величество, сопротивление в таких городах как Нонт и Танссе уничтожены – главари казнены.

– Отлично, – вот еще одна головная боль, сопротивление людей, против ига драконов, и там всегда появлялись маги, откуда, уму непостижимо, люди смогли обучиться магии, если магии не могло быть изначально у смертных. Король передал указ советнику и двинулся по коридору вдоль картин и родового гобелена, на котором сейчас видны все золотые драконы, все сыновья Джебры. Он остановился перед гобеленом и стал рассматривать род золотых драконов так, будто видел его впервые.

– Отец, брат, я плохой король, коль не могу исправить ситуацию в нашу пользу, – король вздыхал рассматривая гобелен и разговаривая сам с собой, когда на гобелене появился новый завиток, что показывало что еще один дракон «оперился» или же вот вот станет на крыло, он улыбнулся, и вдруг остановился, в ужасе глядя на имя, которое высветил волшебный ковер. – Рия? Это дочь? Чья она дочь? И почему кто-то позволил самке встать на крыло, стать драконом? Она золотой дракон?

Король еще несколько минут в ужасе наблюдал за именем, которое горело ровным золотым пламенем на гобелене, потом развернулся и направился к сыну. Сейчас только его средний сын – Мэн с его аналитическим умом, может решить эту загадку.

***

Город Гризл.

Рию посадили в небольшую закрытую карету и окружили стражей, она еще долго видела, как тетушка Ма машет ей вдогонку. А на ее глазах были слезы, то, что ее везут на рынок, где продадут подороже, она не сомневалась, но ей так не хотелось уезжать.

Сейчас сидя на деревянной скамье, она вспоминала, что когда узнала от господина Струха о своей судьбе, упала на колени и молила пожалеть ее, оставить у себя и не продавать. Однако если раньше она видела в его глазах если не жалость, то хотя бы интерес, сейчас в его глазах была злость, гнев. Ее оттащили от его ног и закрыли в чулане на сутки, без еды и воды. Она кричала и просила ее пожалеть, не продавать, она --">