Виктор Хайд - К терниям через звёзды

наступающего дня:

— Огонь.

Эпилог

И ещё одно заседание Совета Технократии отправилось в архивы истории.

Карл шёл между доков порта станции Горизонт.

На преклоне лет он хотел для себя спокойной жизни, да вот только обстоятельства не позволят ему обрести её в ближайшие годы. Впереди ещё сотни заседаний, которые каждый раз находят проблем больше, чем решают. Карл попытался пошутить у себя в голове о том, что «находить проблемы» — это его призвание, но шутка не вызвала особого веселья. Сегодня был не тот день.

— Не передумал? Всё-таки Республика? — сказал Шейнц, повернувшись к Марку. — Технократии нужны такие, как ты.

— Технократии нужны такие, как вы, — ответил Марк. — Я всего лишь человек, а вы — учёный.

Шейнц издал грустный смешок.

— Учёные — тоже люди.

— Надолго ли? — Марк покосился на Шейнца каким-то странным взглядом.

Они подошли к нужному шаттлу, и его дверь поднялась вверх. Марк заскочил внутрь.

— Быть может, когда-то дорога приведёт меня в Технократию, — сказал Марк, застыв в проёме. — Мы встретимся и вспомним всё это, как ужасный сон… — Он посмотрел на ожидающего у выхода из порта Вроцлава Магнуссона. — Жизнь изменится, мистер Шейнц. И очень сильно изменится. Вы должны поступить правильно. Все вы.

Опустив взгляд, Карл несколько раз кивнул.

— До встречи, мистер Шейнц. — Марк что-то сказал пилоту, и дверь шаттла закрылась.

Через минуту транспортник взмахнул ввысь и отправился прочь из порта Горизонта.

Шейнц несколько секунд смотрел вслед, а затем повернулся к Магнуссону. Он всё ждал.

Карл направился к нему.

— Не слишком ли я вас задерживаю, — спросил Шейнц, подойдя к коллеге.

— Немного, — ответил Магнуссон. — С учётом текущей ситуации у всех нас сейчас дел по горло.

Они сдвинулись с места и не говоря ни слова проследовали в жилую секцию.

— Эй, выше нос, старина, — понуро воскликнул Вроцлав Магнуссон, когда они уже подошли к двери апартаментов Шейнца. — Я понимаю, каково вам, но вы же сами знаете, что это необходимо. Этот вопрос и без того давно ставился на голосование, а теперь уж… С учётом произошедших событий… ССН-ИИ опасен, кому, как не вам это знать?

Карл остановился у двери и повернулся к Магнуссону.

— Да… Да. Совет принял правильное решение, — сказал он, опустив голову.

— Я рад, что вы с этим согласны. Не все принятые решения, конечно, сегодня были разумными…

— Они долгое время жили в вымышленной Вселенной, Вроцлав. — В голове мелькнул образ Марка. — Думаю, они всё же имеют право на резервацию.

— А я вот думаю, что нужно было выбросить их в «случайно» открытую червоточину. В будущем мы ещё хлебнём горя из-за них. Проклятье, да уже хлебнули. С этими массовыми акциями.

— Ну, они не проявляли агрессии. Их посол вёл себя весьма сдержанно и радушно.

— А завтра он убьёт вас и скормит своим людям. Нет, нельзя им доверять, помяните моё слово.

Шейнцу совершенно не хотелось спорить. Он отвернулся и открыл дверь, коснувшись панели доступа вялой трясущейся рукой.

Констанция сидела на своём привычном месте. В этот раз она почему-то не работала. Её руки лежали на бёдрах.

Карл вошёл внутрь, а Вроцлав Магнуссон застыл в проёме, опёршись плечом о переборку.

— Я закончила свою энциклопедию, — сказала она таким тоном, как говорит ребёнок, ожидающий похвалы.

— Констанция. Сегодня мы приняли закон… — Слова еле вырывались из пересохшей глотки. — Нужно сделать несколько правок в твоём сознании.

Она подняла глаза, не источающие никакого испуга или удивления.

— Хорошо, — бесстрастно сказала она, пожав плечами.

Она встала и без единого слова направилась к ожидающему Магнуссону. У выхода она оглянулась, и Карл смог различить на её лице лёгкую улыбку.

Вроцлав кивнул Шейнцу и повёл Констанцию прочь. Дверь, датчики которой более не видели никаких препятствий, закрылась.

Учёный проследовал к своему рабочему столу у обзорного экрана, предварительно скользнув глазами по маленькому столику Констанции.

Он сел в кресло и окинул взглядом свой огромный и пустой кабинет. В атмосфере нависла пугающая мёртвая тишина. Ещё более пугало то, что теперь она будет постоянной обитательницей этого места. Этого и тех, что последуют за ним.

Не изменение. Ликвидация.

И снова ему пришлось пойти на обман. Всё потому, что ему просто не хватало духа говорить --">