Василий Павлович Щепетнёв - Выбор Пути

дать не может. И потому Михаил Юрьевич и в отставку просился, и тянул с возвращением в действующую армию. Подкупал докторов, и те ему писали справки, так, мол, и так, у поручика Лермонтова обострение хронических колик, он нуждается в пребывании на водах елико возможно дольше. Он и пребывал. Но судьба в облике отставного майора Мартынова настигла его и на водах. И тут темна вода во облацех: а что на водах делал Мартынов? Ушёл в отставку, так езжай себе домой, в имение, ан нет, остался на Кавказе. Он вообще был человеком непростым, Мартынов: на Кавказ напросился добровольцем, был храбр (тогда вообще было время храбрецов), образован, богат. Тоже писал и прозу, и стихи. С Лермонтовым не сравнить, так ведь с Лермонтовым вообще никого сравнить нельзя. И вот взбесился, как укушенный, вызвал приятеля на дуэль, и, вместо того, чтобы выстрелить на воздух, уложил мон шера Мишеля наповал. В итоге вошел в историю убийцей гения. Да и сам после дуэли он был скорее, мёртв, чем жив.

Об этом мы и вели умный разговор в сумерках. О минуте бешенства, перечеркивающей жизнь и судьбу.

В потемках прошлись над Долиной Роз, пропитались благовониями, и пошли в санаторий. Развлекаться. Chantons и dansons.

Развлечения были простыми: кто помоложе, собирались в музыкальном салоне петь и танцевать, кто постарше — играли в преферанс. Как в допотопные времена. Всё лучше, чем пялиться в телевизор. Хотя телевизор тоже был, но в холле.

Артистическая молодежь веселилась. Пела песни (в углу, как водится, стояло пианино), плясала и предавалась кокетству. Вдруг какой-нибудь профессор или второй секретарь райкома клюнет? А нет, так просто тренировка.

Мы не были ни артистами, ни профессорами, ни целью, ни конкурентами. Просто отдыхающими. И к нам относились дружелюбно, но снисходительно. Любители, что с них взять.

Мы отвечали тем же. Артистами нас не удивить, мы посетили не один театр, ставящий нашу оперу, и всюду встречали привет и ласку. Маменька моя так и вовсе звезда Большого Театра, а значит, и всего мира. С Евтушенко на короткой ноге, с ПиДи работаем, а, главное, с Брежневым плечом к плечу стояли.

Но мы об этом помалкивали. Что людей расстраивать. Об этом помалкивали, а вообще-то веселились не меньше других. Танго танцевали, фокстрот (я девиц-то научил бальным танцам). Я виртуозничал на пианино, но от пения воздержался, предпочитая не переходить грань между развлекаемым и развлекающим.

Но это санаторий, режим, и потому в десять, то есть в двадцать два, веселье завершилось.

Пора расходиться.

Аimons!

Глава 2

КРАСНЫЙ ОКТЯБРЬ 1973

1 октября 1973 года, понедельник

Предчувствие меня не обмануло.

Турнир опять будет в Доме Железнодорожника!

Правда, московский дом — всем домам дом. Центральный Дом Культуры Железнодорожников, ЦДКЖ — это дворец, и дворец роскошный. В моих провинциальных глазах. Не Большой Театр, но рядом. Понятно, Москва — сердце великой державы, а железная дорога — артерии. И железнодорожники всячески достойны дворцов.

Но обидно за медиков. Ни в родном Черноземске, ни в Туле, ни в Омске я домов культуры медиков не встречал. Не доросли. Не заслужили.

И опять подумал: прав, ой, прав Яша Шифферс! Рабочий класс — сила! А медики — прокладка.

Сегодня — открытие Сорок первого Чемпионата Советского Союза по шахматам. Его финальной части. Главного турнира страны!

И это чувствовалось. Помимо нас, участников и тренеров, были и функционеры, и корреспонденты, и зрители, много, много зрителей. Полный зал. А зал, между прочим, на восемьсот человек! Ни одного свободного местечка. И это в будний день!

Торжественное открытие постарались и в самом деле сделать торжественным. Нас поздравили с турниром очень значительные для Москвы люди, но я, как провинциал, не проникся. Были артисты театра, кино — и тут я оценил, насколько турнир популярен.

Представление участников проходило, как в цирке.

— Седьмой… чемпион мира… чемпион Советского Союза… девятикратный победитель Всемирных шахматных олимпиад… международный гроссмейстер… заслуженный мастер спорта СССР… Василий… Смыслов!!!

Бурные аплодисменты.

— Восьмой… чемпион мира… четырехкратный… чемпион Советского Союза… пятикратный победитель Всемирных шахматных олимпиад… международный гроссмейстер… заслуженный мастер спорта СССР… Михаил… Таль!!!

Бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию, крики --">