Иван Сергеевич Шмелев , Александр Юрьевич Шмелев - История села Мотовилово. Тетрадь 5

понравилось. Он стал упрашивать отца, чтоб он разрешил ему пахать одному, самостоятельно. Согласившись, отец передал Ваньке и второй поручень плуга и, сопровождая, стал наблюдать за работой новоявленного пахаря. Ванька, всей силой вцепившись в поручни плуга, старательно напрягаясь всем телом, упруго упираясь в землю, старался, чтоб плуг шел ровно и не выскакивал из борозды. Но какая-то неведомая сила то и дело выпихивала лемех из земли, и плуг, выскочив, бороздил землю вхолостую. Отец, поучая, сказал:

– Когда плуг будет выскальзывать из земли, ты поднимай ручки вверх, и плуг снова пойдёт в землю. Когда же плуг будет мало захватывать, это в случаях, когда лошадь сойдёт в борозду, тогда на лошадь кричи: «Вылезь!», а когда захват будет слишком широк, кричи: «Ближе!». Вот так и научишься. Только смелее и на лошадь покрикивай, она будет тебя слушаться и принимать за хозяина, хотя ты еще и маленький, тебе девятый годик, но крепость в руках накапливается с детства.

Не успеет отец оторвать свои руки от поручня плуга, как плуг снова выскакивает из земли. Но Ванька, с силой упираясь ногами, напряжённо поднимает руками поручни вверх, и плуг снова погружается в плат. Ванька крутит головой, стряхивая пот, навязчиво текший со лба, застилающий глаза, мешающий зрению, сердится. Но отец успокаивающе говорит ему:

– Эх, Вань, не сердись, сначала-то все так, а потом научишься. Я в детстве тоже не умел пахать, а вот также отец меня учил. И ты не горюй, научишься!

Проехав в сопровождении отца три гона, Ванька попросил:

– Ну, пап, теперь поеду я один, справлюсь сам!

– Попробуй, – согласился отец.

Оставшись на конце загона около телеги, отец долго наблюдал за Ванькой, сочувственно с тревогой морщился, когда видел, что плуг у Ваньки, выскальзывая из земли, бороздил впустую, но Ванька, напрягшись всем телом, водворял плуг снова в пласт, и отец успокаивался.

А Ванька, поехав в дальний конец загона один, был преисполнен радости и гордости. Его охватило неудержимое веселье. Он самостоятельно, без помощи отца, проделывает первую борозду в кормилице Земле, которая, возможно, будет священной первооткрывающей бороздой в жизни Ваньки. И кто знает, сколько ему суждено проделать в земле этих живодарственных борозд, взрыхляющих матушку землю, которая примет зерно для следующего произрастания, чтоб превратиться в хлеб.

Теплый весенний ветерок, играючи, перебирал кудрявые волосы на Ванькиной голове. Завитушки волос от дуновения ветра то взъерошивались, то снова волнами ложились на свое место. Стая грачей и скворцов сопровождали Ваньку так же, как и за отцом, хлопотливо отыскивая червяков, шли по Ванькиной первой борозде.

Заинтересовавшись грачами, Ванька даже остановил лошадь, и с любопытством стал наблюдать то, как один грач, найдя в борозде большого червя, не стал его заглатывать сразу, а, держа его у себя в клюве, наступив на него ногой, стал продёргивать его, очищая от прилипшей земли.

Над Ванькиной головой весело звенели жаворонки, как бы радуясь вместе с ним первой борозде. Немножко отдохнув и с интересом налюбовавшись грачами и хлопотливыми скворцами, Ванька снова тронул лошадь. Он стал наблюдать, как перед его глазами подпарывая лемехом, пластом дыбилась земля. Пласт земли переворачивался отвалом и клался наизнанку, кверху чернотой, которая, влажно ложась, блестела, и тут же увядая, подсыхала, угретая горячими лучами солнца, источая еле заметную испарину, пахнувшую прелью и перегноем. Перевернутые наизнанку платы блекли, лоск черноты пропадал, земля приобретала сероватую окраску.

Когда Ванька подъезжал к телеге, то заметил, что отец зорко наблюдает за ним. Ванька по–хозяйски повелительно крикнул на лошадь: «Ноо! Поворачивайся!» Но Серый и без того шел ровным упористым шагом, ровно и без особой натуги тащил за собой плуг.

– Ну, как дела-то? – с довольной улыбкой на лице спросил Ваньку отец.

– Ничего, – горделиво улыбаясь, ответил Ванька, – только на поворотах у меня что-то криво получается, – с озабоченностью в голосе ответил Ванька.

Но не только на поворотах, и сами борозды получились кривыми, Ванька вспахал плохо, навилял какими-то волнистыми вавилонами.

– Ну, ничего! – ободряюще похвалил его отец, – первый блин всегда комом, в следующий раз совсем дело пойдёт, научишься. За это я тебя в город на ярмарку возьму, а теперь давай-ка я попашу, кривизну --">