Анатолий Геннадьевич Бичевин - Унгр (СИ)

   - Тебя я оставила на десерт.

   Ведьма говорила, не переставая, то бубня, то шипя и свистя, переходя на крик и умолкая внезапно, коверкая каждое слово, как бы глумясь над никчёмностью речи в стенах Казнилища. Странно, но я понимал этот бред - её дикий язык, будто то, что она собиралась сказать, проникало мне в мозг в обработанном виде, как и речь заключённых - тех, кого я видел поблизости. Иногда мне казалось, что ведьма меняет облик - я видел старое, сморщенное лицо с крючковатым носом и бородавкой на подбородке. На голове маячила остроконечная шляпа, а из рукавов обтрёпанной хламиды выглядывали жёлтые, худые ладони. Я закрывал глаза и считал до трёх - и тогда она вновь представлялась как нечто бесформенное... Однако всё повторялось.

   - Как думаешь, что ему будет? - голос соседа стал ближе, но я, по-прежнему, не оборачивался.

   - Мне всё равно.

   - Почему?

   - Всё равно это смерть.

   Сосед умолк на мгновение.

   - Мы равнодушны к тому, что важнее всего.

   Услышав это, я хотел было обернуться, но удержался.

   - Миры бесконечны - и каждому Унг-р подбирает СВОЁ наказание...

   - Что, если всё-таки рассмотреть меня в качестве основного блюда? - продолжал огнекрылый гуран, ероша узористые перья огромным клювом.

   - Не гунди, - отрезала Унг-р. - Чего ты там ищешь? Блох?

   Она посмеялась, разинув рот с парой гнилых зубов, и о чём-то задумалась.

   - Можешь не волноваться: они тут не выживут.

   - Вам виднее.

   Она помрачнела.

   - Помолчи, дай подумать.

   - Окей.

   Меня воротило от их разговоров. Я хотел, чтобы это ушло.

   В темноте я пытался пролезть сквозь решётку, однако прутья клетки то сдвигались, то вновь раздвигались, реагируя на любые движения. Я не оставлял попыток, словно это могло что-то изменить.

   Камень стен. Ползающие тени.

   Начинало казаться, что казнь, ожидающая меня, становится моим единственным - подлинным - желанием. И тут я опять услыхал за спиной:

   - Каждый видит Унг-р по-своему - так или иначе... Если она представилась тебе наособицу - значит, на это свои причины.

   - Вы сами-то в это верите?

   Сосед хмыкнул.

   - Ещё бы.

   И добавил:

   - Природа её - едина.

   - Всё, голубчики, - сказала Унг-р, - дотрещались. Завтра я с вами разделаюсь.

   - Наконец-то, - обрадовался сосед.

   Но меня словно льдом обожгло.

   День или ночь? Месяц или два? Всё потерялось.

   Перед глазами стояла недавняя сцена: тоскливое, бледное, вытянутое лицо лундры, обитательницы системы Виула, которой сообщили, что ей - погружённой в бездонные воды Дуанна, на границе обитаемого мира - до скончания времён будет сниться единственный сон, где она пожирает своих детей.

   Что за сила создала это место? Для чего? Кем мы были, невинные жертвы тупой, изощрённой жестокости?

   - Как ты здесь оказался? - услышал я в полудрёме и тут же очнулся.

   - Что?

   Мы помолчали какое-то время.

   - Не знаю, - ответил я нехотя.

   - Не знаешь или не помнишь?

   - Помню, как навернул банку пива и пожарил яичницу.

   - То-то и оно! - воскликнул сосед.

   - В смысле?

   - Что дальше?

   - Дальше я вышел и внезапно...

   - Внезапно?

   - Да, очень внезапно очутился здесь.

   Я чувствовал, как сосед радуется чему-то.

--">