Владислав Германович Григорьянц - Золушка Forewer (СИ)

в голове. И, скажите на милость, как я могу с такими-то мыслями?

   Впрочем, чего это я ною. В конце-концов, не все так и плохо. Жизнь продолжается. Спектакли идут. Так чего же хотеть еще? Остальное как-нибудь да приложится.

   Вот, вы говорите, творчество. А что есть творчество? Думаете, это когда ты сидишь, уставившись в потолок, и сочиняешь, сочиняешь, сочиняешь? Творчество - это проблеск мысли. Мысль может появиться неожиданно: в трамвае, в очереди в магазине, на юбилее какого-нибудь друга или знакомого (чем больше юбилеев посещаю, тем больше чувствую, что старею).

   Терпеть не могу чужие юбилеи. К своим собственным дням рождениям я отношусь еще хуже. Я уже перешел тот рубеж, когда день рождения относился к годосложению, сейчас он относится к годовычитанию. С каждым прожитым годом мне становится на год меньше жизни. Раньше я считал, что каждый год делает меня на год богаче, теперь же вот так: каждый новый год делает мою жизнь на год короче.

   Это мрачное отношение к жизни пошло от того дня, когда меня покинула жена. Она сгорела за три месяца. Мне объяснили, что это такая болезнь. Кровь. Что-то в крови не так. Когда я бросился по врачам - они только пожимали плечами. Я нашел клинику в Австрии. Там мне вежливо отказали, но дали адрес клиники в Швейцарии. Я не жалел о том, что почти все мои заработки и сбережения ушли в воду - я обязан был попытаться ее спасти. Но было поздно. И вот уже четыре года я считаю, что каждый год делает меня ближе к концу.

   Когда я не думаю о Валентине, мне не больно. Когда думаю - мое плохое настроение становится еще хуже.

   А в целом, ничего страшного. Обычная такая жизнь. Ничего из ряда вон выходящего не вижу. Многие переживали трагедии и страшнее. Но моя трагедия - это моя трагедия. Она мне и дорога именно поэтому. Наверное, каждый из нас дорожит собственной трагедией, возводя ее в абсолют - мы эгоистичны и трагедии других не воспринимаем вообще, или воспринимаем сквозь призму собственной.

   Черт подери! Почувствовал, что из просто плохого настроения стал впадать в состояние, похожее на депрессию. Да. Это из-за усталости. Я знаю. Я зря устроил эти ночные посиделки. Сколько не говорил себе, что не буду сидеть ночью в Интернете, ан нет, не удержался. Увидел рецензии на новый спектакль Виктюка и засел за поиск, пока не уяснил себе, что этот спектакль представляет на самом деле. Знаю, что на спектакль не пойду - я уже двенадцать лет не хожу на чужие спектакли - не хочу попадать даже под мимолетное влияние коллеги по цеху искусства.

   Вы скажете, это комплексы? Да, это комплексы. Я вообще закомплексованный и чудаковатый человек. Со мной трудно. Со мной очень трудно. Мало кто может жить рядом со мной и терпеть мой несносный характер. Ну и что? Мои комплексы меня вполне устраивают. Я с ними сжился. И я с ними чувствую себя более чем комфортно. Настолько, насколько может себя комфортно чувствовать человек с кучей недостатков.

   И вот начался этот чертов день! Я был измотан, в препаршивейшем настроении (кто-то ведь делает новые спектакли!), меня все раздражало, а ровно через час мне надо было ехать на очередную репетицию. После репетиции заехать к мэру города и попросить у него отложить оплату за коммунальные услуги для моего театра ровно на две недели. А через десять дней должен был прийти спонсорский платеж. И театр снова будет жить. К сожалению, жизнь моего театра зависит от щедрости моих спонсоров. Вот еще одна важная статья потери полезного творческого времени. Я ведь, по совместительству, еще и главный помощник директора театра по улаживанию всяческих проблем.

   И тогда я решил прилечь подремать. Это очень старый прием. Еще с моих студенческих лет. По образованию я технарь. И на лекциях, особенно, если это была четвертая пара, к концу полупары, когда после сорока пяти минут брюзжания лектора был десятиминутный перерыв, я взял за привычку засыпать. Спал я ровно десять минут - и ни минутой больше. Но зато после этого махонького перерыва я мог продолжать работать, отдохнувший и полный сил. Теперь я мог посреди скучнейшей репетиции встать и выйти. Просто выйти, без экивоков и объяснений. Они думают, что это какой-то важный звонок мобильного телефонного

--">